Горький мед стихи: ГОРЬКИЙ МЁД ~ Поэзия (Лирика любовная)

Содержание

«Горький мед» В. Павлинова — Быль нового Ржева

1977 год, я поступил на первый курс Кировского политехнического института. Когда начнется учеба, неизвестно, потому что 25 августа нас отправляют в колхоз в отдаленный Шабалинский район. Постепенно знакомлюсь с однокурсниками. У нас две гитары и четыре гитариста. Песен звучит много, среди них лирические, которые начинаются словами «Еще вчера в глаза смотрел…» и «Вот и все, я тебя от себя отучаю…». Понятно, что первая строчка — перевранная Цветаева. Про второе вспомнил спустя 40 лет. К счастью есть интернет, который знает все. Оказалось, стихотворение «Горький мед» написал Владимир Павлинов, а музыку написал Олег Иванов. Полностью текст звучит так:

 Вот и все, я тебя от себя отлучаю,
Вот и все, я себя от тебя отучаю,
Отучаю от встреч, ровно в пять не встречаю,
Отучаю от плеч и от кос отучаю.

Унижаться любя не хочу и не буду,
Я забуду тебя, я тебя позабуду.


Ты приносишь беду, ты с ума меня сводишь,
Только как я уйду, если ты не уходишь?

Отучаю от рук и от губ, и от взгляда,
И от бед, и от мук, хватит, больше не надо.
Их никто не поймет и никто не оплатит,
Слишком горек твой мед, хватит, кончено, хватит.

 За четыре десятка лет кто только не спел эту песню, вплоть до Витаса и Л. Лещенко. Правда, ни разу не слышал ее, скажем, по радио «Ретро».  Но нас сегодня интересует В. Павлинов. Родился он в 1933 году, жил с матерью на Арбате. Отец в начале 30-х был репрессирован и сгинул на Колыме. Стихи Володя начал писать еще в школе. Учился в вузах долго, с 1951 по 1959 годы. Сначала в геологоразведочном институте, потом в нефтяном, по специальности «Бурение нефтяных скважин». Был не слишком радивым студентом, но все же получил диплом о высшем образовании трудился геологом и нефтяником. Стихи писать не переставал. В 1961 году вышел сборник четырех поэтов-друзей «Общежитиие».

Помимо Павлинова, там присутствовали О. Дмитриев, В. Костров, Д. Сухарев. Костров и Сухарев живы, им соответственно 82 и 87 лет. Павлинов умер в 1985-м, Дмитриев — в 1993-м. После «Общежития» Павлинов выпустил еще шесть своих поэтических сборников: «Лицо» (1968), «Соль (1974), «Три любви» (1979), «Говорю начистоту» (1981), «Настоящее время» (1983), «Испытание на прочность» (1983). В сборнике «Соль» было опубликовано стихотворение «Горький мед».

У Владимира Константиновича не сложилась семейная жизнь. От первой жены ушел, вторая его выгнала из дома, он переехал в тесную квартиру к матери. К тому же у поэта было слабое здоровье. Он скончался 22 марта 1985 года в возрасте 52 лет.

Любопытно исследование литературоведа К. Душенко.

«Один из выпусков телевизионной «Утренней почты» начала 1980-х годов снимали в Алуште. Среди выступавших был Володя Маркин, культорг оздоровительно-спортивного лагеря МЭИ. И спел он такую песню:

Мне бы жизнь свою, как кинопленку,

Прокрутить на десять лет назад,

Чтобы стала ты простой девчонкой,

Чистой-чистой, как весенний сад.

Вижу тень наискосок,

Рыжий берег с полоской ила.

Я готов целовать песок,

По которому ты ходила.

С этого дня и Маркин, и песня стали известны от Москвы до самых до окраин. Кто же ее написал? В реестре Российского авторского общества автором слов значится Марина Могилевская (настоящее имя: Марта Магилевская), которая с 1982 г. работала в редакции музыкальных программ Гостелерадио, а потом стала музыкальным продюсером. В качестве авторов музыки указаны Владимир Маркин и Эльбрус Черкезов, музыкант-аранжировщик. Однако песня появилась раньше. Ее первоначальный текст можно найти в сборниках «самодеятельных» песен. Текст — кроме припева — есть не что иное, как слегка подправленное стихотворение Игоря Кобзева, опубликованное в его сборнике «Московский май» в 1960 г., за два года до рождения Марины Могилевской.

Однако крылатыми стали именно строки припева. Припев неведомые авторы песни заимствововали у другого поэта — Владимира Павлинова. Его стихотворение «Память» было опубликовано в № 1 «Молодой гвардии» за 1965 г., а три года спустя, под названием «Волны», — в сборнике стихов Павлинова «Лицо». Здесь речь шла не только о поцелуях:

Ты так нежно и так несмело

В час, когда засыпал залив,

Отдала мне все, что имела,

Ничего взамен не спросив!..

Режут тени наискосок

Рыжий берег в полосках ила.

Я готов целовать песок,

По которому ты ходила.

Старый пруд затянула ряска,

Укатилась волна, звеня,

Но твоя голубиная ласка

До сих пор убивает меня.

Я брожу по песку годов,

Болью полный, любовью полный,

Но не вижу твоих следов:

Их, наверное, смыли волны.

 Ну, и чтобы еще насладиться поэзией В. Павлинова, представляем одно из лучших его стихотворений. Оно об эвакуации 1942 года.

ХОЛОДА

    Маме

К печи поленья поднеси,

оладьи замеси.

Трещат морозы на Руси,

морозы на Руси.

Безмолвен лес, безлюден сад,

и в поле ни следа —

такие холода стоят,

такие холода!

Ах, мама! Ты едва жива.

Постой, ты вся в снегу.

Оставь тяжелые дрова,

давай я помогу.

Зачем ты все  –  сама, сама?

Не стой на холоду…

Какая долгая зима 

в сорок втором году!

Не тает иней по углам,

а ночь — над головой.

Мука — с картошкой пополам,

над полем — волчий вой.

Дымятся снежные холмы,

и ночи нет конца.

Эвакуированы мы,

и нет у нас отца.

Так страшно дует из окна,

и пруд промерз до дна.

Так вот какая ты, война!..

Что говорить? Война.

Забыл я дом арбатский наш,

тепло и тишину.

Я брал  двухцветный карандаш.

Я рисовал войну.

Шли танки красные вперед.

Под ливнем красных стрел

вниз падал черный самолет

и чёрный танк горел…

Лютее, снежнее зимы

не будет никогда.

Эвакуированы мы

из жизни навсегда.

Метет, а небо так черно,

что кажется: сейчас

на нас обвалится оно –

да и придавит нас.

Читать «Горький мед» — Шолохов-Синявский Георгий Филиппович — Страница 32

— Так ты придешь? Учиться? — кинул я ей вслед-второпях.

— Не знаю! — неуверенно ответила Саша.

Сашина доля

Саша стала прибегать к нам в хату чаще всего по вечерам в субботу. Она всегда торопилась. На щеках ее выступал горячий румянец, и даже веснушки казались розовыми капельками.

— Фу! — говорила она, отдуваясь. — Пока управилась со скотиной, думала, закрутюсь и упаду.

Я не замечал ее неправильного произношения, не был придирчив, как семинарист Каханов. Я видел только ее свежие губы, ее глаза, голубую ленту в кудрявых волосах, и этого было достаточно. Руки у Саши были большие, с тонкими запястьями, с твердыми, в мелких камешках застарелых мозолей, ладонями.

И хуторская неправильная речь соответствовала ее облику и душевному складу: казалось, заговори она по-другому, «по-интеллигентному», — и будет смешно, неестественно, как у недавно умершей ее сестры Анюты.

Я решил начать с азов: откопал среди книжной рухляди свой старый букварь, учебник чистописания и рисования, и мы принялись за уроки. Четыре буквы своего имени Саша уже выводила по-печатному, чем и гордилась. В первый же вечер она запомнила половину алфавита. Она старалась изо всех сил — краснела, потела, по-детски высовывала кончик языка, когда выписывала палочки и крючки. Она была способной и, наверное, самой терпеливой и старательной ученицей, но я был плохой учитель.

Непонятно, из каких соображений, я торопился, забегая вперед, сбивая свою ученицу с толку. Мне хотелось, чтобы она стала ученой за каких-нибудь пять — десять дней.

Не избежал я и такого изъяна в преподавании, как рассеянность. Часто мое внимание было сосредоточено не столько на уроке, сколько на самой ученице. Я вдруг отвлекался, непозволительно задумывался, засматриваясь то на ее сухие, обветренные губы, то на мелкие припудренные веснушки.

И все-таки учение сначала пошло успешно. Мы занимались, и моя мать и родные Саши пока не препятствовали нам. В первую же неделю Саша хотя и медленно, но уже читала по складам. «Ко-си ко-са, по-ка ро-са. У ра-ка ик-ра», — нараспев, так же как первоклассники в школе, тянула она, и смуглые щеки ее ярко рдели от радости.

— Гля-ка… Я читаю, — прерывая чтение и сияя, удивленно говорила она. Она все еще смотрела на меня, как на волшебника, открывающего перед ней секрет магии, — ласково и восхищенно.

Я не только учил ее читать и писать, но и сам читал ей то, что больше всего любил: чаще — стихи Алексея Кольцова и Надсона, которым уже успел увлечь меня Иван Каханов. Грусть, тоска, граничащая с отчаянием в стихах Надсона, вливалась в мое сознание, как сладкий яд. Этот болезненно тоскующий поэт пленял меня и Каханова музыкой своих стихов; его короткая жизнь, несчастная любовь и ранняя смерть волновали провинциальную интеллигентную молодежь в те годы еще очень сильно.

Однотомник Кольцова я получил после окончания двухклассного училища вместе с похвальным листом. Это было хорошее, в коленкоровом переплете, издание с академически расшифрованными строфами, с факсимиле в натуральную величину и письмами.

Первая, бессознательно протоптанная мной стежка в поэзию лежала не только через общеизвестные стихи Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Никитина, знакомые еще в школе по неполным изданиям, но и через однотомник Кольцова. Я по многу раз перечитывал его стихи и письма к Белинскому, Жуковскому, Боткину. В них отражалась трудная, мучительная жизнь поэта, его поиски и незавершенные замыслы.

Стихи Кольцова своими песенными ритмами заставили Сашу застыть от изумления. Оказалось, такие песни, как «Хуторок» и «Разлука», на свой лад давно пелись в хуторе. А она-то и не знала, что это были стихи Кольцова!

Как сейчас, вижу ее широко раскрытые глаза, шевелящиеся в такт моему чтению губы.

Но Надсон с первых же стихов вызвал у Саши сначала скучную рассеянность, вкрадчивую зевоту, потом откровенную досаду:

— Чего это он все жалуется да плачет… Слезы, тоска… Не люблю таких.

Она взглянула на портрет отвергнутого поэта, сказала с пренебрежением и легким сочувствием здорового человека.

— Сразу видать — чахоточный. Такой молодой, а уже бороду отпустил. И волосья, как у попа.

— Кольцов тоже умер от чахотки, — обиженно заметил я. — В двадцать девять лет.

Саша на минуту задумалась, глаза ее заволоклись тучками.

— Значит, все поэты — чахоточные?

— Не все, конечно. Но…

Саша неожиданно погрузила пальцы в мои густейшие, плохо расчесанные, очень длинные, пшенично-светлые волосы, легонько растрепала их, сказала задумчиво и очень тихо:

— Вот и ты тоже… на поэта похож. Чего-то пишешь… читаешь… Только не доводи себя до чахотки… Чуешь?

Эта просьба в устах Саши прозвучала очень трогательно.

Не без задней мысли, робея и смущаясь, я прочитал ей еще одно стихотворение Надсона:

Только утро любви хорошо, хороши

Только первые робкие речи,

Трепет девственно-чистой, стыдливой души,

Недомолвки и беглые встречи…

На этот раз Саша не морщилась, молча дослушала она стихотворение до конца. Ее веснушки запылали среди стыдливого огненно-яркого румянца. Словно стихи раскрыли какую-то тайну сердца, уличили ее в чем-то сокровенном, никому еще не рассказанном.

У меня самого горело лицо, как после собственного признания в любви, даже дыхание перехватило. Я ждал, не зная чего — то ли Сашиного презрения и насмешки (она могла догадаться, что стихотворение подобрано с умыслом), то ли равнодушия, непонимания, столь обычных для нее.

Но руки Саши сами потянулись к томику стихов, она придвинула его к себе, близко поднесла к глазам.

— Где это напечатано? Покажи… прочти еще раз… «Поцелуй — первый шаг…» А дальше? — чуть слышно попросила она.

Дрожащим, неуверенным голосом я прочитал снова:

Поцелуй — первый шаг к охлажденью: мечта

И возможной и близкою стала;

С поцелуем роняет цветок чистота

И кумир низведен с пьедестала…

Саша шепотом повторяла за мной все строфы, стараясь тут же запомнить их. Потом задумалась, отвернувшись и глядя в окошко.

И вдруг спросила:

— А то такое кумир?

Я объяснил.

— А пьедестал?

Взгляд Саши становился все более мечтательным, устремленным в какую-то далекую точку.

— Какие чудные, красивые слова… Кумир, кумир… И еще как? Пье-де-стал, — прислушиваясь к звучанию диковинного слова, раздельно повторила Саша. — Я тоже знаю красивое слово — хомик… хомичный…

— Наверное, комик, — поправил я.

— Нет, хомик, — упрямо повторила Саша и вдруг рассердилась. — Ты все знаешь! А я люблю хомичных. Таких, что про смешное рассказывают.

— Кого же это? — ревниво спросил я.

— А тут есть один. Из города. Мы вчера на гулянье познакомились. Так он про смешное рассказывал, что девчата чуть не полопались от смеха. Он так и сказал: я — хомик, Я — хомичный.

— И неправильно. Надо говорить: комик, комичный, — справедливо настаивал я и чувствовал: Саша начинает дразнить меня.

Она вдруг встала, скользнула по мне нарочито безразличным взглядом, сказала:

— Я не приду завтра. С утра мы с маманей поедем в Бессергеновку к тете Марусе.

Она ушла, далее не сказав мне «до свиданья». Так бывало с нею часто: ласковость, внимание, даже нежность и вдруг — холод, отчуждение. А я долго не мог успокоиться. Кто же этот «комик» из города, что так смешил девчат? И что бы такое придумать, чтобы и я мог заставить Сашу чуть ли не «лопаться» от смеха?..

Весь следующий день я промучился от ревности, от сознания собственного ничтожества и робости. В мыслях Саша представала передо мной еще более цветущей, красивой и, главное, гордой. Я со своим превосходством в знаниях и претензией на глубокомыслие был никем по сравнению с ней, а она, как мне казалось, обладала какой-то скрытой, ей одной известной, могущественной силой и могла повести меня за собой куда угодно и заставить совершить все, что ей вздумается…

Андрей КОЗЫРЕВ. МЁД ОДИНА. Стихи

 

Андрей КОЗЫРЕВ

МЁД  ОДИНА

 

ДЕВЯНОСТЫЕ

Девяностые, девяностые –

Дни кровавые, ночи звёздные…

Грусть отцовская, боль привычная…

Это детство моё горемычное.

 

Трудно тянутся годы длинные,

И разбойные, и соловьиные…

В подворотнях – пули да выстрелы,

А над грязью всей – небо чистое.

 

Вот и я, мальчишка отчаянный,

Непричёсанный, неприкаянный.

На глазах детей – слёзы взрослые…

Девяностые, девяностые.

 

Дома маются, пьют да каются –

Водка горькая, желчь безлунная…

И во мне с тех пор кровью маются

Детство старое, старость юная…

 

Искупают с лихвой опричники

Смертью горькою жизни подлые…

И так тесно, так непривычно мне,

И так жарко и пусто под небом.

 

Жить без возраста, жить без времени –

Вот судьбина какая вздорная!

Выбрал Бог да родному племени –

Душу светлую, долю чёрную.

 

И не взрослые, и не дети мы –

Разве мало изведал скитаний я?

И столетьями, и столетьями –

Испытания, испытания…

 

Девяностые, девяностые –

Дни кровавые, ночи звёздные…

Кражи, драки – под солнцем яростным…

Это детство моё – старше старости.

 

* * *

Я листал, словно старый альбом,

Память, где на седых фотоснимках

Старый мир, старый сад, старый дом, –

Прошлый век с настоящим в обнимку.

 

Деды-дети, мальчишки, друзья,

Что глядят с фотографий бумажных, –

Позабыть вас, конечно, нельзя,

Помнить – трудно, и горько, и страшно…

 

Вы несли свою жизнь на весу,

Вы ушли, – хоть неспешно, но быстро.

Не для вас стонет птица в лесу,

Не для вас шелестят ночью листья.

 

И, застыв, словно в свой смертный час,

Перед камерой, в прошлой России,

Вы глядите с улыбкой на нас –

Дурачки, скоморохи, родные!

 

Не спасло вас… ничто не спасло:

Земли, сабли, рубли… всё пропало.

Вероятно, добро – это зло,

Что быть злом отчего-то устало.

 

Что ж, пора отдохнуть. Жизнь прошла.

Спите, прожитых лет не жалея.

Лёгок сон… а земля – тяжела.

Только жизнь может быть тяжелее.

 

*  *  *

Любой, кто засыпает, одинок.

Кто б ни был рядом, ты – в отдельном мире,

Но в той вселенной есть твой городок,

В нём – тот же дом и тот же мрак в квартире.

Бывает, погружаешься во мрак,

А в нём – всё лучше, чем при свете, видно:

Грязь, неуют, за домом – лай собак,

Что скалят зубы, злятся: им обидно

На пустоту, в которой тяжело…

Но за стеной спокойно дышит мама,

Сквозь стены слышишь ты её тепло

Всем существом, своею сутью самой.

Да, ты – дитя. Но, увлечённый тьмой,

Ты постигаешь холод жизни краткой,

Вперив глазёнки в тёмное трюмо

Напротив детской маленькой кроватки.

Там – то ли тень, а то ль твоё лицо,

А то ли кто-то третий, страшный, страшный,

Кто время сна жестоко сжал в кольцо…

Но думать, кто, не важно. Нет, не важно.

…Страшилка это или анекдот,

Воспоминанье, ставшее лишь знаком?

При свете мир давно уже не тот…

Но в темноте он вечно одинаков.

Днём – жизнь, дела: не выйти за черту.

А ночью – тот же детский страх спасенья,

И тот же лай собак на пустоту,

И тот же Третий меж тобой и тенью,

 

И – сквозь пространство – мамино тепло…

 

МОСКВА

                     Третий Рим – гениальный юродивый –

                     Расправляет лохматые волосы…

                                                                  Илья Тюрин

Третий Рим, второй Ершалаим –

Сколько прозвищ мы тебе дарили?

Мы торгуем, строимся, горим –

Вечен ты в своей лукавой силе.

 

Над тщетой опальных наших дней,

Где мелькает злоба дня пустая,

Вновь Москва, как город-Назорей,

Волосы – дороги распускает –

 

Спутанные, в седине снегов,

Словно сеть, которой ловят небо…

Семь холмов, семь башен, семь Голгоф,

Лоб Земли, сплетенье русских нервов.

 

С древности, с монголов, с Калиты

Ты сбирала землю по крупицам,

Чтоб смогли все русские мечты

О твоё величие разбиться.

 

Слобода за слободой росли,

Ни мороз, ни враг им не был страшен,

И тянулись к небу от земли

Пальцы красные кремлёвских башен…

 

Прирастая гордостью своей,

Строилась ты на крови и славе –

Каменными юбками церквей,

Медными волнами православья…

 

Из судеб нарублены рубли…

Полон мыслей о стране распятой

Лоб, таящий мозг всея Земли,

Словно площадь Красная, покатый.

 

Лобные места, кресты церквей,

Автотрассы, башни, дым и грохот…

Слился с правдой – общей и моей –

Этот злой, великий, тёмный город.

 

Третий Рим, огромен и суров, –

Сердце, кровь гонящее без цели,

Город звона, казней и крестов,

Город плясок, гульбищ и метелей…

 

В нём хранится, до поры таим,

Русский путь от смерти к воскресенью –

Третий Рим, второй Ершалаим,

Город – царь и город – наважденье.

 

НОВОЕ ПРОЧТЕНИЕ БЕРЁЗЫ

Где небо читает страницы мороза,

Где домик ветвями ветров оцеплён,

Саврасово выгнулась птица-берёза,

Мотает кудрями есенистый клён.

 

Кривая берёза, держащая цепко

Ветвями ветров небосвод голубой,

Змеёй изогнулась над куполом церкви,

Полёты грачей изогнулись змеёй.

 

И сквозь заменившие зрение слёзы

Мне явственно – до откровенья – видна

Изогнутость песни, судьбы и берёзы,

Грачиных полётов и изб кривизна.

 

Так небо нас, грешных, пытает в любови,

Так время пытается нас научить,

Как лекарь, достичь откровения крови,

Есенистым клёном на крыльях парить,

 

Качать кислород для планеты сквозь тело

И видеть, дыша чистым ямбом дождя,

Как небо курчавится пламенем белым,

Легко сквозь прозрачность берёзы пройдя!

 

И светится, реет, мерцает над нами

Сквозь все перёплеты страниц и чудес

Берёз заколдованных белое пламя

И чистое синее пламя небес…

 

Пусть ныне, вращаясь над временем слепо,

Надет на древесную ось небосвод, –

Но время наступит, когда даже небо

Берёзу и куст по-иному прочтёт!

 

ЧУДАК

                    Вспоминая Адия Кутилова…

Во мне живёт один чудак,

Его судьба – и смех и грех,

Хоть не понять его никак –

Он понимает всё и всех.

 

Смуглее кожи смех его,

И волосы лохматей снов.

Он создал всё из ничего –

И жизнь, и слёзы, и любовь!

 

Из туч и птиц – его костюм,

А шляпа – спелая луна.

Он – богосмех, он – смехошум,

Он – стихонеба глубина!

 

Чудак чудес, в очках и без,

В пальто из птиц, в венке из пчёл,

Он вырос ливнем из небес,

Сквозь небо до земли дошёл!

 

Он благороден, как ишак.

С поклажей грешных дел моих

Он шествует, и что ни шаг –

И стих, и грех, и грех, и стих!

 

Он состоит из ста цитат,

Он толмачом переведён

С наречья звёзд, что днём горят,

С наречья будущих времён!

 

Он стоязык, как сладкий сон,

Как обморок стиха без дна.

Смеётся лишь по-русски он,

А плачет – на наречье сна.

 

Пророк вселенской чепухи,

Поэт прекрасного вранья,

Он пишет все мои стихи,

А после – их читаю я!

 

Он – человек, он – челомиг,

Он пишет строчки моих книг,

Он в голове живёт моей

И делает меня сильней!

 

МАДРИГАЛ  БАЛЕРИНЕ

В ритме призрачного танцевальса,

Изменяясь, блистая, шутя,

По мирам и по сценам скитайся,

Беглый ангел, девчонка, дитя.

 

Ты танцуешь на сцене, как в храме,

В танцевейной лучистой пыли,

И пронизан тугими ветрами

Перекрёсток небес и земли.

 

Страшный суд твой и вечные муки –

В каждом жесте заломленных рук…

Ты одета в блестящие звуки.

Свет вбирает тебя, как паук.

 

Танцевальство твоё необъятно,

И клубится столбами в судьбе

Свет, сплочённый в движенья и пятна,

Над тобой, сквозь тебя и в тебе.

 

Ты безмерна в своём первозданстве,

И звучат на ином рубеже

Продолжение мысли в пространстве,

Продолжение тела в душе.

 

И, пространствуя, волею тёмной

Одевается в танец и звук

Образ жизни, смертельно огромной,

В каждом жесте заломленных рук.

 

ВДОХНОВЕНИЕ

…Оно приходит словно ниоткуда

И сразу всем становится для нас.

Оно – тревога, трепет, вера в чудо,

Доступное для наших душ и глаз.

И вот – ты пишешь, и бумаги груду

Ты переводишь за какой-то час.

 

И ты прямей становишься и выше –

Прямей дождя, сильнее муравья.

В твоей душе звучит всё тише, тише

Та мысль, что жизнь – не чья-то, а твоя.

И ты стихом – не кислородом – дышишь

На грани бытия и забытья.

 

И ты готов всю жизнь бродить по кругу,

Ища одну, но верную строку.

Петлёй сомкнётся круг – и нет ни друга,

Ни дома, ни удачи на веку.

Ты – рыцарь без удачи, без испуга,

Так радуйся, судьба! Merci beaucoup!

 

И вот уже грузнее стала поступь,

Ведь тяжесть мира – на плечах твоих.

Ты с губ сдираешь песню, как коросту,

Ты мал, как атом, и как мир, велик.

И всё на свете так легко и просто –

Кабак, вино, петля, предсмертный крик…

 

…Пиши, строчи, иди во тьму тропою,

Которую ты должен описать,

Любуйся, как и жизнью, и тобою

Жестокая играет благодать,

Ведь это – всё, что можно звать судьбою,

И это – всё, что счастьем можно звать!

 

В  ХРАМЕ

Храм, как колодец, тих и темён, –

Сосуд, воздетый над землёй

В простор, что страшен и огромен,

Где плещет тьма – живой водой.

И в сумрачном колодце нефа,

Где ходят волны полутьмы,

Мы черпаем любовь из неба –

Мы взяты у небес взаймы.

И тьма волнуется, как море,

Где раздробил себя Господь

На звёзды в сумрачном просторе,

Чтоб сумрак плоти побороть.

В Твоей тиши душе просторно.

Там глубину находит взгляд,

Там сквозь меня растёт упорно

Столетий тёмный вертоград.

 

А рядом – нищие, калеки,

Юродства неувядший цвет.

Осколок Божий в человеке

Сквозь плоть свой источает свет.

В неверном пламени огарков

Темнеют лица стариков,

Пророков, старцев, патриархов

Из ста колен, из тьмы веков.

Древнее Ноя, Авраама,

Древнее Авелевых стад –

Они от века люди храма,

Лишь ими град земной богат.

И, возносясь под самый купол,

Воздетых рук стоперстый куст,

Что Господа едва нащупал,

Пьёт полумрак всей сотней уст.

 

Но – выше дня и выше ночи

Безмолвствуешь над Нами Ты,

Ты – сумерек нетленный зодчий,

Пастух вселенской темноты.

Твой дух под куполом витает,

Превыше человечьих троп,

И вещий сумрак возлагает

Свои ладони мне на лоб.

 

Как тяжело Твоё прощенье,

Быть может, гнева тяжелей.

Но Ты – наш Царь, и Ты – Служенье,

Ты – кровь, Ты – плоть, и Ты – елей.

Ты – голубая вязь страницы,

Ты – тот псалом, что я пою.

Облек Ты ближе власяницы

И плоть мою, и суть мою.

 

Тебя я строю, словно птицы –

Гнездо. Стою в Твоем строю.

И в людях, не смотря на лица,

Твой ток вселенский узнаю.

 

Ты, не уставший с неба литься

В немой простор моей страницы –

Господь! Прими мольбу мою.

 

ГОРЬКИЙ МЁД

                  …Чтоб вековечно собирали пчёлы

                  Мёд Одина, хмельной и горький мёд.

                                                           Л.Мартынов

Мёд Одина, хмельной и горький мёд!

Тебя искали воины, пророки,

А находили – те, кто пишет строки,

В которых жизнь известна наперёд.

Мёд Одина! В нём – горький хмель высот,

В нём – город, рынок, улица, деревня,

В нём – правда, жгучая до воспаленья,

А кто его вкусил, – тот чужд вселенной,

И кто его простит! И кто поймёт!

 

Мёд Одина, хмельной и горький мёд!

 

…Всё дальше, дальше проникает взор

В земную плоть, в пороки и в пророков,

Он не боится сплетен и упрёков,

Всё – вопреки, и всё – наперекор!

И речь кривится, на губах дрожа,

И набухает в жилах кровь-тревога,

И горбится, пророчится душа,

Как чёрный ворон на плече у бога.

И в сердце потаённый скорпион

Яд мудрости неслышно источает,

И пусть душа пока ещё не чает,

В каких созвучьях отзовётся он!

 

Ведь я – не человек, а только взор,

Который Бог во тьму вещей простёр –

Всем вопреки, всему – наперекор!

 

Я обретаю сам в себе права

На слово, на пророчество и кару,

Но тотчас снисхожу из торжества

В глухую ночь немеркнущего дара.

Дар принесён! Постигни смерть и муку,

Чтоб ощутить, сам этому не рад,

Как небо, обернувшееся звуком,

Нам проникает в мышцы, в кровь, в талант;

Как, всей вселенною в ночи вспылив,

Господь течёт потоком метеорным

В ладони нищим, хитрым и упорным,

Кто понял непростой Его мотив.

 

Сквозь сумрак быта я звучу темней,

Чем в сердце индевеющая стужа.

И пустота, укрытая во мне,

Не принимает пустоты снаружи.

Чужую примеряя слепоту,

Я рифмой вижу лучше, чем глазами,

Ту музыку, что гибнет на лету

Сквозь пустоту, зовущуюся – нами.

И я, слагая строки про Него,

Жду в темноте имён, сродни могильной,

Когда бумага вспыхнет от того,

Что я пишу на тишине стерильной,

 

Ведь там, где замерзает тишина,

Стоит Господь, Дающий Имена.

 

И всё – наперекор, и всё – вперёд!

На сильных мира плавится порфира,

Когда они, законов правя свод,

Вычёркивают ангелов из мира.

Их вычеркни – и станешь сам нулём,

В который вписан мир, лишённый Бога.

Ты – ноль, вещей далёкий окоём,

В ночи ночей безвестная дорога.

 

А я – пишу, на раны сыплю соль…

Чернильница бездоннее колодца!

Я чувствую, как головная боль

Из одного виска в другой крадётся,

Дрожит рука, кружится голова,

И всё вокруг – смешно, грешно, нелепо…

На языке – слова, слова, слова,

А дальше – только небо, небо, небо…

 

Я не надеюсь, что меня спасут

Все те, кому я помогал на свете, –

Поэт – чудак, насмешник, божий шут,

И кто его поймёт! И кто ответит!

Я не ищу в сердцах людей сродства, –

Мёд Одина не знает кумовства.

Я только повторяю назубок

Слова мои простые – ВЕК, БЕГ, БОГ.

 

Поэт – лишь звук, звучащий мозг планеты,

И кто его поймёт! И кто ответит!

 

Минуют нас и слава, и напасти, –

Я сам в себе, не в них обрёл права.

Для нас – отрава, а для прочих – сласти,

От них грешно слабеет голова.

 

Да минут нас и слава, и напасти, –

Безвкусные и приторные сласти!

 

А я иду своею тропкой длинной

Среди всемирной звонкой чепухи

И собираю щебет воробьиный

В серебряные, звучные стихи.

Я собираю говорок базаров,

Весёлый треск вселенской суеты.

В нём – Слово, и Пророчество, и Кара,

И плеск ручья, и шорох пустоты.

Поговорим о том, с чем я знаком,

О том, что было ведомо немногим, –

О странном привкусе под языком.

О боли под лопаткой. И – о Боге.

 

Всегда чужой живым, всегда живой,

Я вписан в круг небес вниз головой.

 

И я пишу, – поймите, господа, –

Для тех, кто с небом не играет в прятки,

Кто тишину Последнего Суда

Услышит между строк, в сухом остатке.

Сдвигая облаков небесный фронт,

Я вижу мир, прозрачный и весёлый,

Где вечно собираем мы, как пчелы,

Мёд Одина, хмельной и горький мёд!

 

ВСЁ  О  ЖИЗНИ

                                Стихи без глаголов

Вежливая медленность маршруток

Злая неуклюжесть мерседесов

Страшная начитанность блондинок

Буйная фантазия старушек

Лёгкий поцелуй велосипеда

Сладострастье боли под лопаткой

Странная прическа рогоносца

Мягкость электрического стула

Честность государственной газеты

 

Бескорыстие свиньи-копилки

Аппетитность колбасы без мяса

Красота последних книг Донцовой

Виртуозность женщины-таксиста

Наглая застенчивость мигрантов

Вежливость мужчины с автоматом

 

Добрая улыбка педофила

Чуткая находчивость таможни

Скучная улыбчивость нудиста

Праздничный порядок на дорогах

Бешенство железной табуретки

Злобное предательство домкрата

 

Мудрое бесстрашье идиота

Сладкая наивность бюрократа

Ласковая нежность вышибалы

Громкое раскаянье садиста

Безупречность вкуса людоеда

Грация и шик Армагеддона

 

Блеск и нищета всего земного.

 

Я не люблю Вас, и люблю, На Вас молюсь и проклинаю. Не видеть Вас я не могу, Но встречи с Вами избегаю!

Вы так наивны, так умны,
Вы так низки и так высоки,
Вы так земны и неземны,
Вы так близки и так далеки!

Вы сладкий яд, Вы горький мед,
Вы божество, Вы сущий дьявол
Вас ищу, от вас бегу,
Я не люблю Вас и люблю

У Вас небесные черты,
О нет! уродливая маска!
Вы черно-белы, Вы цветны
Вы так грубы, в Вас столько ласки!

На Вас воздушные шелка!
Да нет же! Грязные лохмотья!
Желанье знать вас и не знать
В себе не в силах побороть я.

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

Будьте благодарны за то, что у вас есть, и в конечном итоге вы приобретете больше. Если вы концентрируете свое внимание на том, чего у вас нет, вам никогда не будет достаточно.

Опра Уинфри (8)

Если вы хотите свободы и радости, неужели вы не видите, что этого нет нигде вне нас? Скажите себе, что это у вас есть — и это у вас будет! Действуйте так, как будто она ваша, и она будет ваша!

Ричард Дэвис Бах (50+)

А если вы будете скрывать своё невежество, вас не будут бить и вы никогда не поумнеете.

451 градус по Фаренгейту (Рэй Брэдбери) (100+)

Воспитывать детей надо так, чтобы, когда вы состаритесь, они бы вас не воспитывали, а любили.

Стас Янковский (100+)

Если Вы нарушаете правила, Вас штрафуют; если Вы соблюдаете правила, Вас облагают налогами!

Лоуренс Питер (50+)

Вы не можете подарить то, чего у вас нет; вы не можете сделать счастливыми других, если сами несчастливы.

Брайан Трейси (20+)

Вы смеётесь надо мной, потому что я отличаюсь от Вас, а я смеюсь над Вами, потому что Вы не отличаетесь друг от друга!

Михаил Афанасьевич Булгаков (50+)

Жизнь не дает вам людей, которых вы хотите. Она дает вам людей, в которых вы нуждаетесь. Они причиняют вам боль, любят, учат вас, ломают вас, чтобы превратить вас в того, кем вы должны быть.

Неизвестный автор (1000+)

Если вы любите, а вас нет — отпустите. Если вас любят, а вы нет – оцените и присмотритесь. Если любовь взаимна — боритесь

Мать Тереза (50+)

Если вы уходите и вас никто не зовёт обратно – вы идете в верном направлении.

Джим Керри (30+)

Приключения книг: «Популярная наука о кошках»


…Джеллейные кошки — все как одна —
Покинут на ночь родной квартал:
Джеллейная светит сегодня Луна,
Сегодня у кошек Джеллейный Бал…

Все любители кошек, этих чудесных, мистических, таинственных домашних (и одновременно до дикости самостоятельных) животных должны знать эти строчки. Конечно, о кошках было написано многое за все века и времена; но у цикла стихотворений Нобелевского лауреата, Томаса Элиота, Possum’s Book of Practical Cats, то есть «Популярная наука о кошках, написанная Старым Опоссумом», совершенно особенная судьба.

Весёлые и живые стихи о разнообразных котах и кошках — милое чтение, они могут вызвать улыбку, могут заставить задуматься о том, как много общего в характерах у кошек и людей. Да и о кошках ли толковал автор?

Но в 1981 году зарифмованные «кошачьи» истории, написанные почти сорок лет назад, неожиданно попали в центр внимания меломанов, поскольку стали основой либретто для одного из самых популярных мюзиклов за всю историю этого жанра.

Если сам цикл стихов не отличается единой драматургией, он не событиен, то перед зрителями мюзикла уже разыгрывается настоящая драма: Джеллейный Бал завершается вознесением избранной, самой достойной, кошки в особый кошачий рай…

Кот-пират и кот-чародей, кот-злодей и отчаявшаяся, постаревшая красавица-кошка — все рассказывают свои истории, уже мало напоминающие лёгкие, ироничные стихи Элиота. Возможно, тому виной музыка Уэббера; но забавные сценические костюмы никого не смешат.

По сцене медленно и устало крадётся женщина в пушистой, клочкастой шубке и с разрисованным лицом; сзади болтается потрёпанный хвост. Но никто не смеётся и не улыбается, потому что эта женщина — одна из величайших певиц Англии, Элен Пейдж, а аккорды её «кошачьей» песни, арии Гризеллы, входят в хит-лист самых популярных мелодий ХХ века. Это знаменитая «Memory», которая только за первые полгода после премьеры прозвучала в эфире британских радиостанций более 7000 раз, в на радио США в общей сложности — более 1 миллиона раз, что составляет 5 лет непрерывных «Воспоминаний». Знал ли об этом Элиот, «Старый Опоссум», когда писал свои полушутливые, полусерьёзные стихи? Вряд ли…

На Бродвее «Кошки» закрылись в 2000 году, в 2002 году прошло последнее представление мюзикла в Лондоне. В 1998 году вышел видеофильм с участием актеров из Лондона, Нью-Йорка и Амстердама. Но в новом столетии «Кошки» прорвались на Восток — мюзикл поставили в Польше, Чехии и России.

P.S. Т. С. Элиот был посмертно удостоен премии Тони («Antoinette Perry Award for Excellence in Theatre») за лучшее либретто мюзикла.
P.P.S.
…И, если вы видите, кот поглощен
Раздумьями вроде бы не земными,
Знайте, что он погружен, как в сон,
В мысли про мысли о мыслях про имя,

Сказа — несказанное,
Несказанное — анное,
Непроизносимое тайное Имя…

Горький мед.indd

%PDF-1.3 % 1 0 obj >]/Pages 3 0 R/Type/Catalog/ViewerPreferences>>> endobj 2 0 obj >stream 2014-11-10T13:55:18+03:002018-12-07T11:14:19+03:002018-12-07T11:14:19+03:00Adobe InDesign CS6 (Windows)uuid:4bdb8cb6-fccf-48ca-ab77-78b22ecb76b0xmp.did:2CFCE09313BEE3118978F64575DF8188xmp.id:13AA320FC868E4118137D6D9AB9DEBADproof:pdf1

  • convertedfrom application/x-indesign to application/pdfAdobe InDesign CS6 (Windows)/2014-11-10T13:55:18+03:00
  • xmp.iid:DD047DF9C768E4118137D6D9AB9DEBADxmp.did:2CFCE09313BEE3118978F64575DF8188xmp.did:2CFCE09313BEE3118978F64575DF8188defaultapplication/pdf
  • Горький мед.indd
  • Adobe PDF Library 10.0.1FalsePDF/X-1:2001PDF/X-1:2001PDF/X-1a:2001 endstream endobj 3 0 obj > endobj 6 0 obj > endobj 7 0 obj > endobj 13 0 obj > endobj 14 0 obj > endobj 15 0 obj > endobj 16 0 obj > endobj 17 0 obj > endobj 38 0 obj > endobj 39 0 obj > endobj 40 0 obj > endobj 41 0 obj > endobj 42 0 obj > endobj 43 0 obj > endobj 69 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]/XObject>>>/TrimBox[0.0 0.0 368.5 510.25]/Type/Page>> endobj 70 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]/XObject>>>/TrimBox[0.0 0.0 368.5 510.25]/Type/Page>> endobj 71 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]>>/TrimBox[0.0 0.0 368.5 510.25]/Type/Page>> endobj 72 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]>>/TrimBox[0.0 0.0 368.5 510.25]/Type/Page>> endobj 73 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]>>/TrimBox[0.0 0.0 368.5 510.25]/Type/Page>> endobj 74 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]>>/TrimBox[0.0 0.0 368.5 510.25]/Type/Page>> endobj 87 0 obj >stream HW[o ~_@agDrna ->XEa+NF6’Ef/9R%M,Gܙ̐?ON:㗯._NF\BS*!ҟ|O!SJpJ z ?0ғox[ K$V@͌(jo0`J2!W

    Стихотворение О.Э. Мандельштама «Золотистого меда струя из бутылки текла…» — Журнальный зал

    Об авторах | Казарин Владимир Павлович, доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой русской и зарубежной литературы Таврического национального университета имени
    В.И. Вернадского (г. Симферополь).

    Новикова Марина Алексеевна, доктор филологических наук, профессор кафедры русской и зарубежной литературы Таврического национального университета имени В.И. Вернадского.

    Криштоф Елена Георгиевна (1925—2001), писатель и краевед, член Союза писателей СССР, заслуженный учитель Автономной Республики Крым.

     

    В.П. Казарин, М.А. Новикова, Е.Г. Криштоф

    Стихотворение О.Э. Мандельштама

    “Золотистого меда струя из бутылки текла…”

    (Опыты реального комментария)

    В августе 1917 года в Алуште О.Э. Мандельштам написал стихотворение, текст которого мы позволим себе напомнить читателю:

    1. Золотистого меда струя из бутылки текла

    2. Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:

    3. — Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,

    4. Мы совсем не скучаем, — и через плечо поглядела.

    5. Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни

    6. Сторожа и собаки, — идешь, никого не заметишь.

    7. Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни.

    8. Далеко в шалаше голоса — не поймешь, не ответишь.

    9. После чаю мы вышли в огромный коричневый сад,

    10. Как ресницы, на окнах опущены темные шторы.

    11. Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,

    12. Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.

    13. Я сказал: виноград, как старинная битва, живет,

    14. Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке;

    15. В каменистой Тавриде наука Эллады — и вот

    16. Золотых десятин благородные, ржавые грядки.

    17. Ну, а в комнате белой, как прялка, стоит тишина,

    18. Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала.

    19. Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена, —

    20. Не Елена — другая, — как долго она вышивала?

    21. Золотое руно, где же ты, золотое руно?

    22. Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,

    23. И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,

    24. Одиссей возвратился, пространством и временем полный.

    В окончательном варианте стихотворение не имеет названия, но дважды (в 1918 и 1922 годах) оно публиковалось под заглавием “Виноград” [1, с. 478].

    И это неслучайно, потому что “службами Бахуса” — культурой винограда и вина — пронизана вся образная структура стихотворения. С этой культурой, в частности, связана загадка, заключенная в первых же двух стихах произведения.

    I.
    Золотистого меда струя из бутылки текла
    Так тягуче и долго <…>

    Здравый, житейский смысл возражает против того, что написано в стихах 1 и 2 приведенного стихотворения: мед не хранят в бутылках, потому что он быстро засахаривается и его трудно будет из этой бутылки извлечь. Кто-то возразит, что это трудно, но возможно (можно растопить мед, погрузив бутылку в горячую воду). Другие упрекнут нас в буквализме и скажут, что эти строки — просто поэтическая вольность. И те и другие будут не правы. Написанное в двух первых стихах имеет очень простое объяснение, опирающееся на специфические крымские реалии той далекой поры.

    О.Э. Мандельштам и его гостеприимные хозяева [4, с. 39], будучи приезжими людьми в ориентальном Крыму, принимали за мед покупаемый ими у местных жителей бекмес — сгущенный виноградный сок, который действительно хранили в бутылках, потому что он не засахаривается. Чтобы получить бекмес, виноградный сок уваривали на медленном огне до четверти его первоначального объема. В результате получался густой, тягучий сироп “золотистого”, медового цвета, который можно было долго хранить в стеклянной посуде без дополнительной стерилизации. Иногда бекмес варили из груш или яблок. Из арбузного сока изготавливали другой тип сиропа — нардек. Бекмес и нардек являлись также основой для последующего изготовления спирта [3, с. 20].

    Эта традиция сироповарения характерна в той или иной мере для всех стран средиземноморско-черноморского региона, перед которыми всегда стояла проблема сохранения и переработки обильных урожаев садов и виноградников. С депортацией крымских татар, а также армян, греков и болгар из Крыма в мае-июне 1944 года эта традиция на полуострове умерла. Что же касается, например, Турции или Грузии, то разлитые в бутылки бекмес и нардек читатель и сегодня может купить в магазинах Стамбула и Тбилиси.

    Вплоть до первой половины XX века бекмес заменял обитателям Крыма дорогой сахар, и его, разливая в розетки, подавали на стол к чаю. Именно этот момент запечатлел в своем стихотворении О.Э. Мандельштам (см. начало 9-го стиха: “После чаю мы вышли <…> (выделено нами. — Авт.)”).

    II.
    <…> молвить хозяйка успела:
    — Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
    Мы совсем не скучаем, — и через плечо поглядела.

    О.Э. Мандельштам стал свидетелем этого эпизода на даче, где снимали комнату В.А. и С.Ю. Судейкины, которым и посвящено стихотворение. Это зафиксировано в автографе, вложенном в “Альбом” актрисы и художницы Веры Судейкиной [4, с. 51]. Автограф, с которого, несомненно, была осуществлена публикация стихотворения в Тифлисе в 1919 году [1, c. 478], содержит посвящение “Вере Артуровне и Сергею Юрьевичу С.” и датировку “11 августа 1917. Алушта”. Кстати, издатель “Альбома” Джон Боулт ошибается, предлагая читать правильное “Артуровна” в посвящении как “Августовна” и выстраивая на этом основании целую концепцию [4, с. 39].

    В августе 1917 года О.Э. Мандельштам гостил в Алуште в Профессорском уголке на даче у родственников А.А. Смирнова, там же снимали дачи С.К. Маковский, С.Н. Андроникова (снимала дом у Л.П. Магденко, здание сохранилось) и многие другие [1, с. 478]. В Крыму волею обстоятельств (уже состоявшаяся Февральская революция, явно обозначившийся в России голод и первые проблемы в работе транспортной системы) собралось такое количество известных и ярких людей, что “скучать” действительно не приходилось. Многочисленные концерты, выставки, вернисажи, театральные представления, диспуты, презентации книг достаточно плотно заполняли течение дней.

    Но то, что мучило всю эту приезжую крымскую элиту, называется не “скукой”, а совсем другим словом.

    Голод отчетливо ощущался уже и в Крыму. В.А. Судейкина, рассказывая о визите поэта, писала в своих незаконченных воспоминаниях, что угостить его хозяева могли “только чаем и медом (! — Авт.)”, не было даже хлеба [12, с. 392].

    В.А. и С.Ю. Судейкиных “судьба занесла” в “печальную Тавриду” в мае-июне 1917 года. Они прожили в разных городах Крыма (Алушта, Ялта, Мисхор) до апреля 1919 года, потом супруги морем отправились в Новороссийск, затем на Кавказ (Тифлис и Баку), откуда в мае 1920-го уплывут из Батума во Францию [4, с. XI].

    Эта и многие другие судьбы вынужденных “крымских затворников” придавали не слишком радостный колорит “таврическому сидению” большого количества знаменитых людей. Это были не только деятели культуры, но также видные политики, военные и государственные деятели, университетские профессора, журналисты и издатели, крупные предприниматели.

    История Тавриды — северной Эллады — с готовностью подсказывала всем этим событиям мифологическую параллель: вынужденное прибытие на землю киммерийцев Одиссея, отчаявшегося добраться после падения Трои до родной земли. В традиции Гомера, называвшего эти места “печальной областью” [8, с. 136], О.Э. Мандельштам вкладывает в уста “хозяйки” определение “печальная Таврида”.

    Несомненно “гомеровское” происхождение имеет и фраза “куда нас судьба занесла”. И Одиссей, и “крымские затворники” именно “занесены” судьбой в “область киммериян”: они жертвы глобального катаклизма, ход которого совершенно им неподвластен.

    Одновременно и Одиссей, и “крымские затворники” надеются найти в Тавриде разгадку своего будущего. Герою Троянской войны это, как известно, удалось: он перед находившимся здесь входом в царство Аида принесет жертвы подземным богам и сможет узнать у явившегося ему прорицателя Тиресия, что его ждет. Стихотворение заканчивается рассказом о возвращении Одиссея домой. Будущее скитальцев новейшего времени пока скрыто в неизвестности.

    Неизвестность мучает их, хотя они это и скрывают. “Хозяйка” настойчиво убеждает гостя, что “здесь <…> мы совсем не скучаем”. В воспоминаниях В.А. Судейкиной подробнее передано то настроение, которое она как “хозяйка” пыталась внушить, конечно же, не только О.Э. Мандельштаму, но и самой себе: “Белый двухэтажный дом с белыми колоннами, окруженный виноградниками, кипарисами и ароматами полей. Какое блаженство <…>. Здесь мы будем сельскими затворниками (!! — Авт.), будем работать и днем дремать в тишине сельских гор. Так и было. Рай земной. Никого не знали и не хотели знать”. Их разговор с пришедшим к ним в гости поэтом “был оживленный, не политический (!! — Авт.), а об искусстве, о литературе, о живописи” [12, с. 392].

    О.Э. Мандельштам в эту благодать не поверил. Слишком страстно в эмоциональном отношении “набросились” на него во всех смыслах изголодавшиеся (и по еде, и по людям своего круга) хозяева гостеприимной дачи: “Как рады мы были ему. <…> Мы наслаждались (! — Авт.) его визитом” [12, с. 392]. Какая сверхэкспрессивная оценка встречи: не “получали удовольствие” или “радовались”, а — ни много ни мало — “наслаждались”! (Кстати, воспоминания В.А. Судейкиной свидетельствуют, что поэт побывает у них в гостях не один раз.) Именно поэтому, на наш взгляд, монолог “хозяйки” поэт заключил фразой: “<…> и через плечо поглядела”.

    Кстати, так как в этой встрече участвовали три человека — Вера Судейкина, ее муж (известный художник) и поэт, — то взгляд “хозяйки”, скорее всего, был адресован Сергею Судейкину, которого ей, едва ли не в первую очередь, нужно было убеждать в том, что все у них обстоит хорошо. В своих воспоминаниях Вера Судейкина после встречи запишет: “Я потом говорила Сереже: “Ах, ты, оказывается, не так уж доволен быть только со мной — нам нужны друзья”” [12, с. 392].

    Как известно, в недалеком будущем супругов ждет развод и новый брак у каждого (у нее — четвертый, у него — третий).

    С учетом этих обстоятельств, жест “хозяйки” — взгляд через плечо — исследователи чаще всего толкуют как сугубо женский, даже эротический знак. Думается, что мировоззренческий смысл стихотворения подсказывает совсем другую его трактовку. Согласно народным и сакральным приметам, если человек не хочет сглазить то, во что он верит и на что надеется, он должен трижды сплюнуть или бросить три щепотки соли через плечо (левое). Если же он не до конца верит в то, что декларирует, за что борется и чего добивается, ему достаточно оглянуться, чтобы погубить, как сегодня выражаются, свой “проект” (Орфей, оглянувшийся на Эвридику и потерявший возможность вернуть ее из царства Аида) или даже самого себя (жена Лота, оглянувшаяся на родной город Содом и превратившаяся в соляной столб).

    Вера Судейкина не посмотрела (на кого-то), а “поглядела”, то есть — бросила взор, обратила его назад, обернулась.

    Поглядев через плечо, “хозяйка” (пусть даже бессознательно) обнаружила свое внутреннее сомнение в том, что она так горячо при встрече доказывала поэту. Их “неполитический” разговор, их семейный “рай земной” будут в итоге разорены и сокрушены политикой, которую так старались не замечать искатели “наслаждения”.

    Через год — в 1918-м — в Алушту приедет еще один “крымский затворник” — И.С. Шмелев. Через четыре года он будет лицезреть, а еще через два года (уже в эмиграции) в эпопее “Солнце мертвых” описывать трагический финал этого “нескучного” таврического сидения: разграбленные дачи с выбитыми окнами и дверьми; заброшенные и вырубленные сады и виноградники; винные подвалы, заполненные разбитыми бочками, из которых не столько выпили, сколько повыливали прямо на земляные полы вино. И страшные трагические судьбы десятков тысяч из тех, кто не успел или не захотел уехать…

    Что же касается “крымских изгнанников”, то в отличие от Одиссея, плавание которого домой займет всего-навсего двадцать лет, они будут ждать возможности даже не вернуться, но хотя бы посетить свою бывшую родину и сорок лет (как Вера Судейкина, которая со своим последним мужем Игорем Стравинским сможет приехать повидать родные им Москву и Ленинград только в 1962 году), и шестьдесят, и восемьдесят.

    Большинство из них даже этого часа так и не дождется.

    III.
    Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни
    Сторожа и собаки, — идешь, никого не заметишь.
    Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни.
    Далеко в шалаше голоса — не поймешь, не ответишь.

    В период уборки винограда южнобережные города пустели, так как многие были заняты сезонной работой — “службами Бахуса” (подготовка к уборке, сама уборка, охрана урожая, транспортировка винограда, его обработка). Работы было много, потому что города той поры буквально утопали в окрестных садах и виноградниках. По свидетельству той же В.А. Судейкиной, дача в Профессорском уголке, в которой они снимали комнату, была даже не окружена, а “затворена” “виноградниками” и “полями” [12, с. 392]. В период голода, естественно, сезонная работа становилась особенно актуальной для местных жителей. В целом потребность в рабочей силе в летний период была так велика, что работников нанимали даже в нечерноземных губерниях России. Поэтому герою, не занятому на уборке урожая, видны на опустевших улицах города только “сторожа и собаки”.

    В стихотворении встречаются и другие реальные приметы алуштинской виноградной страды. О.Э. Мандельштам сравнивает спокойное течение августовских дней с тем, что повседневно вокруг себя наблюдает, — с перекатыванием “тяжелых бочек”, которые готовят для приема вина нового урожая. Поэт в своих отношениях с реальностью снова и снова пунктуально следует в этом стихотворении зафиксированному им зрительному образу.

    Охрана виноградников традиционно набиралась из крымских татар. Этой реалией рожден последний в строфе 8-й стих (“Далеко в шалаше…”). “Голоса”, которые слышит герой из далекого шалаша, — это крики крымских татар, которые, вероятно, предлагают ему купить у них виноград или молодое вино, но незнание языка не позволяет ему ни “понять” их, ни “ответить” им.

    IV.
    После чаю мы вышли в огромный коричневый сад,
    Как ресницы, на окнах опущены темные шторы.

    9-й стих комментируемого нами стихотворения правильно может быть осмыслен лишь в контексте того, что говорится в стихе 16-м. Поэт снова отталкивается в лирическом повествовании от зафиксированного им зрительного образа.

    Определение “коричневый сад” вызывает некоторое удивление. Что может быть “коричневым” в южнобережном саду 11 августа? Ни цветом плодов (будь то даже груши, которые в августе еще безусловно зеленые, а не желтые или коричневые), ни цветом листвы (которая тоже в это время еще вовсю полыхает зеленью), ни цветом стволов (которые у фруктовых деревьев скорее серого с легким коричневатым оттенком цвета) это определение не оправдаешь.

    Остается (как и в 16-м стихе) обработанная, взрыхленная почва состоявшегося только наполовину вулкана Кастель, которая своим “ржавым”, коричневым цветом полностью подпадает под описание поэта.

    Сады Южного берега той поры состояли из крупных фруктовых деревьев (пальметных садов еще не существовало), высаживавшихся на большом расстоянии друг от друга, чтобы облегчить уборку урожая в летне-осенний период (установка настилов и лестниц). Ветки расходились от стволов на высоте полутора и более метров. Земля была тщательно взрыхлена и обработана, так что на ней не оставалось ни одной травинки. В результате человеческий взгляд фиксировал бесконечное пространство коричневой почвы, над которой высоко вверх уходили кроны деревьев.

    Тот же самый зрительный эффект О.Э. Мандельштам зафиксировал в описании виноградника (см. комментарий VI).

    Что же касается опущенных на окнах “темных штор” в 10-м стихе, то это не знак наступающей ночи, а традиционный на юге способ (наряду с другим — толстыми стенами) борьбы с дневным зноем, на который обратил внимание поэт, зафиксировав его. Герои наблюдают, как “сонные горы” обливаются “воздушным стеклом” (12-й стих). Они стали свидетелями характерного для дневного зноя марева, эффект которого создается поднимающимися от земли массами раскаленного воздуха, вызывающими иллюзию “льющихся” по склонам гор “стеклянных” потоков.

    Защищая комнаты от зноя, хозяева опускали на это время шторы, стараясь сохранить в доме остатки прохлады. В средиземноморских странах на период сиесты с той же целью окна домов закрывали зарешеченными деревянными ставнями.

    V.
    Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,
    Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.

    Атрибутировать дом, в котором жили в Алуште Судейкины, до сих пор не удается (как и место жительства О.Э. Мандельштама). И именно точный в реальных деталях и подробностях текст стихотворения лег в основу предположения авторитетного алуштинского краеведа Л.Н. Поповой, согласно которому Судейкины, скорее всего, снимали комнату в доме А.В. Давыдовой под горой Кастель. Дом был разрушен во время крымского землетрясения 1927 года. Фотография разрушенной дачи А.В. Давыдовой приводится в альманахе “Крымский альбом — 2002” [6, с. 105].

    Видимо, с той поры сохранилась булыжная мостовая, которая вела к дому. Она проходит как раз между двух белых колонн, которые фигурируют и в стихотворении (стих 11-й). Все это позволяет признать версию Л.Н. Поповой достаточно обоснованной.

    Что касается похода, в который отправились гость и хозяева для того, чтобы “посмотреть виноград” (стих 11-й), то он зафиксирован в воспоминаниях В.А. Судейкиной: “Мы повели его на виноградники: “Ничего другого не можем Вам показать” [12, с. 392]. Приходится еще раз констатировать, что стихотворение О.Э. Мандельштама дотошно передает не только накопленный им в эти дни в Алуште и на даче зрительный материал, но и фактически оказывается конспектом всех событий этой встречи и — соответственно — тех разговоров, которые участники между собой вели.

    Кстати, подчеркнем еще раз, что Судейкины в Алуште снимали не дачу, а только комнату в ней. Собственно, об этом прямо пишет и поэт: “Ну, а в комнате белой <…> (выделено нами. — Авт.)” (17-й стих). Переехав в Ялту, Вера запишет в своих воспоминаниях: “Как трудно было найти подходящую комнату, все, что находили, было так неуютно, убого, что мы пожалели Алушту, где комната была огромная, с видом на виноградники, а не на задворки с запахом помоев” [12, с. 393].

    VI.
    Я сказал: виноград, как старинная битва, живет,
    Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке <…>

    Нашим современникам очень трудно “прочитать” образ, запечатленный поэтом в стихах 13 и 14. Современные виноградники, сформированные длинными регулярными рядами (шпалерами), сложно отождествить с некоей “кудрявой” битвой, которую ведут непонятные “курчавые всадники”. Разве что резной виноградный лист и извилистая лоза, нарушающая строго геометрический порядок посадки, могут вызывать отдаленно подобные ассоциации.

    Исследователи уже отмечали, что в русской литературе сравнение виноградника с “кудрявым войском” до нашего поэта было сделано А. Белым при описании Сицилии в его “Путевых заметках” 1911 года, фрагментами публиковавшихся в газетах еще до 1917 года [9, с. 181]. При этом комментаторами в стороне было оставлено самое главное: О.Э. Мандельштам сделал свое сравнение не потому, что он повторял образное сравнение А. Белого (неизвестно, читал ли он его заметки вообще), а потому, что старые виноградники и на Сицилии, и в Крыму, и в других местах действительно были похожи на битву “курчавых всадников <…> в кудрявом порядке”.

    Разгадка этого мандельштамовского образа заключена в том, что вплоть до Великой Отечественной войны в Крыму существовала совсем другая система посадки виноградников, характерная для той эпохи, когда еще не начали прибегать к механизированной и машинной сборке винограда. Ряд стран частично сохранили эту систему посадки лозы до сих пор — Турция, Хорватия, регионы Средней Азии. Каждая лоза высаживалась как отдельное деревце, и не в линию, а в шахматном порядке (чтобы она могла получать больше солнечного света). Не использовались традиционные сегодня столбики и проволока, образовывавшие регулярные шпалеры. В результате каждая лоза имела свою крону, очень похожую на курчавую человеческую головку, в целом напоминая всадника на своеобразном коньке-горбунке. Объективный характер этого зрительного восприятия подтверждает то, что с интервалом в шесть лет его независимо друг от друга зафиксировали два крупных художника слова — Андрей Белый и Осип Мандельштам.

    Если выйти за пределы литературы, то в отечественной очерково-краеведческой традиции зрительный образ “кудрявых” виноградников, которые “буйными толпами растут и теснятся кругом” [10, с. 144], был зафиксирован еще в XIX веке в блистательных “Очерках Крыма” Е.Л. Маркова (первое издание — 1873 г., четвертое — 1902 г.), которые надолго пережили свое время (это наблюдение нам подсказано профессором ТНУ имени В.И. Вернадского Т.А. Ященко). Нет сомнения, что этот пример далеко не единственный.

    Система посадки виноградной лозы как отдельного деревца имеет очень давнюю историю. В Ветхом завете в книге пророка Михея признаком счастья и благополучия считается возможность для каждого человека “сидеть под своею виноградною лозою и своею смоковницею” [Мих., 4, 4].

    VII.
    <…> В каменистой Тавриде наука Эллады — и вот
    Золотых десятин благородные, ржавые грядки.

    С одной стороны, поэт в 16-м стихе точно зафиксировал “ржавый” цвет почв Южного берега Крыма, образованных из уплотненных глин и мелкозернистых песчаников (сланцевые песчаники, шиферные почвы). Иначе их еще в геологии называют “коричневые почвы южнобережья”.

    С другой стороны, перед нами еще один пример поэтической вольности в описании южнобережной реалии. Как человек среднеевропейской культуры О.Э. Мандельштам называет привычным огородническим словом “грядки” обработанную землю (вскопанную, прополотую, “прошитую” специальными канавками для воды) вокруг виноградных лоз.

    Существует и другое толкование этой строки. Крымские краеведы (Л.Н. Попова, Р.Г. Неведрова и др.) связывают этот поэтический образ с особенностью традиционного для окрестностей горы Кастель винограда “Мускат белый” приобретать благородный коричневый цвет, “загорать” или “ржаветь” под солнцем. Сравнительно невысокие кусты виноградной лозы (в аграрной традиции XIX — первой половины ХХ веков) могли спровоцировать, по их мнению, появление образа “ржавых грядок”.

    Однако такой трактовке противоречит 9-й стих, приведенный в комментарии IV, в котором сад также назван “коричневым”. Кроме того, полное созревание винограда начинается с конца августа. Поэтому опять мы можем констатировать совершенную точность поэтической передачи реального зрительного образа — “коричневых почв” садов и виноградников крымского южнобережья.

    В стихе 15-м поэт касается полемической в это время темы: от кого наследована культура виноделия? Одни утверждали, что основоположниками этого искусства были скифы, другие — греки. Вся эта полемика велась в рамках общей модной теории “скифско-азиатских” корней России и русской культуры, которой отдали дань в своем творчестве А.А. Блок, В.В. Хлебников и другие.

    О.Э. Мандельштам и его хозяева, как следует из текста стихотворения, коснулись в разговоре этой темы и заявили себя сторонниками эллинистической концепции.

    Поэт всегда был сторонником первенства “эллинского” начала над “скифским”, “азиатским”. Это подтверждается свидетельством Н.Я. Мандельштам: “Его тянуло только в Крым и на Кавказ. Древние связи Крыма и Закавказья <…> с Грецией и Римом казались ему залогом общности с мировой, вернее, европейской культурой. <…> Сам О.М., чуждый мусульманскому миру <…>, искал лишь эллинской и христианской преемственности” [13, с. 240].

    Действительно, комментируемое нами стихотворение последовательно пронизано исключительно эллинским началом: службы Бахуса, наука Эллады, греческий дом, золотое руно и Одиссей. Крымско-татарские приметы новой Тавриды в нем полностью проигнорированы.

    VIII.
    Ну, а в комнате белой, как прялка, стоит тишина,
    Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала.

    Что касается 18-го стиха, то неподалеку от разрушенного во время землетрясения дома А.В. Давыдовой сохранился до наших дней винный подвал. Наличие такого подвала было традиционным для южнобережных домов той поры. Мало того, зачастую подвалы для вина устраивали и в самих домах. Судя по стихам, таковой был и в разрушенном доме. Его хозяева готовили к новому урожаю, поэтому в комнате пахнет не только использованной во время ремонта “краской”, но также “уксусом” и “свежим вином”.

    Что касается уксуса, то его категорически быть не могло. Он главный враг вина. Видимо, О.Э. Мандельштам так воспринял запах аммиака, который сопровождал мытье винных бочек.

    Указанное устройство домов на Южном берегу Крыма было продолжением античной традиции домостроения, которую и сегодня можно наблюдать в Греции. Именно поэтому в 19-м стихе ассоциативно появляется упоминание “греческого дома” и живущей в нем “любимой всеми жены” — Пенелопы, отбивающейся от воспылавших к ней страстью многочисленных женихов.

    Упоминание в стихе 17-м “прялки” мы попробуем объяснить в комментарии IX.

    IX.
    Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена, —
    Не Елена — другая, — как долго она вышивала?

    “Ошибка” поэта, о природе которой так много спорили комментаторы (“другая” жена — Пенелопа — не вышивала, а ткала), на наш взгляд, опять же основана на реалии быта дома Судейкиных, которую наблюдал гость: хозяйка дома, по ее свидетельству, именно в это время занималась вышивкой на полотне сюжета о Коломбине и Пьеро [4, с. 39]. Кстати, в крымском дневнике В.А. Судейкиной не раз упоминаются ее занятия вышивкой [12, с. 44].

    Можно предположить, что ее напольный станок для вышивки О.Э. Мандельштам и называет, не очень в этом домашнем ремесле разбираясь, — “прялкой”. Маловероятно, что Вера Судейкина сама пряла нити для своего вышивания.

    Станок-“прялка”, на время оставленный “хозяйкой”, не работает, пребывая в недвижном молчании, а потому становится символом “тишины”. Мало того, “тишина” в комнате не висит, не царит, не пребывает, а, — как и прялка, — “стоит”.

    Несомненно, гость и хозяева говорили во время встречи о той работе, которую задумала и исполняла Вера Судейкина. Именно этот реальный факт того августовского вечера 1917 года, вероятно, побудил поэта, нарушая правду мифологического предания, назвать Пенелопу в 20-м стихе вышивальщицей.

    Основание для этой параллели опять подсказывает текст. “Хозяйка” хороша собой, она верная и заботливая жена, любима мужем и вызывает восхищение у окружающих. Она занята вышивкой большого полотна, которое отнимает у нее много времени. Работа будет долгой. Именно эти факторы — “любима всеми” и обречена на “долгую” работу — создадут параллель с Пенелопой, в рамках которой одно рукоделие (вышивание) вытеснит другое (ткачество).

    Х.
    Золотое руно, где же ты, золотое руно?

    Много копий в литературной науке сломано вокруг того, почему О.Э. Мандельштам вспоминает о Золотом руне в одном контексте с плаванием Одиссея. Как известно, это греческие мифы разных эпох [15, с. 52].

    Проделанный нами анализ позволяет предложить совершенно новое объяснение этого странного на первый взгляд факта.

    Мы уже говорили о том, что анализируемое стихотворение является систематическим сводом не только зрительных образов, накопившихся у поэта за время пребывания в Алуште, но также своеобразным конспектом событий и тем разговоров той встречи, которая состоялась на даче, где снимали комнату Судейкины. Написав свое стихотворение, поэт дарит его автограф своим радушным хозяевам с полным их именованием и точным указанием даты и места создания. Он вручил им автограф не только как знак благодарности за проведенный вместе вечер, но и как своеобразный (полностью понятный только им) отчет или памятную запись того, что они вместе делали и о чем они говорили. В числе тем разговора, как мы уже выяснили, были мечты о скорейшем возвращении домой, о литературе и искусстве, об истории и современном дне Тавриды, о смысле скитаний Одиссея, о верности и домашнем тепле.

    Нет сомнения, что в кругу тем долгого разговора была и тема “золотого руна”, которую включает в свой конспективный отчет поэт. Эта тема по-особенному была близка Сергею Судейкину. Знакомство с А.Н. Бенуа приведет художника в круг “мирискусников”, сотрудничая с которыми он, в частности, в 1908 году станет одним из оформителей журнала “Золотое руно”. Позднее, в 1919 году, в Тифлисе С.Ю. Судейкин будет оформлять литературное кафе “Ладья аргонавтов”. Как известно, аргонавтами называли себя и русские символисты.

    Словом, нет никаких оснований сомневаться в том, что тему “золотого руна” обсуждали достаточно подробно, как и проблему странствия Одиссея.

    При таком подходе к стихотворению (оно является своеобразным конспектом-темником разговоров, которые вели участники встречи) мы должны по-новому проанализировать его содержательную сторону, осознавая, что логика образного ряда отражает не мифологические параллели сами по себе, а современную, актуальную для человека 1917 года полемику о судьбе человека и России.

    Именно в этом контексте собеседники революционной поры причудливо связывали воедино и “золотое руно”, и “пространство” и “время” Одиссея, и “греческий дом” Пенелопы, и судьбу “науки Эллады” в Тавриде, и “Бахуса службы”, и, наконец, мучавшую их всех в августе 1917 года пророческую тоску предощущения чего-то страшного, ожидающего всех впереди.

    ХI.
    Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,
    И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
    Одиссей возвратился, пространством и временем полный.

    Хочется надеяться, что данное исследование, предлагающее новое объяснение причин появления в одном контексте “золотого руна” и Одиссея, лишит актуальности разного рода искусственные, на наш взгляд, построения, среди которых особо выделяется предположение, высказанное еще в 1995 году Т. Смоляровой, о том, что 24-й стих комментируемого стихотворения является реминисценцией третьей строки XХXI сонета И. Дю Белле из цикла “Сожаления” (1558) [14, с. 305]. Это предположение получило довольно широкое распространение и вошло во многие комментарии к алуштинскому стихотворению О.Э. Мандельштама.

    Настойчиво пытаясь преодолеть совершенно очевидное различие стихов двух выдающихся поэтов (достаточно сказать, что у Дю Белле Улисс привозит домой из плавания “опыт” и “мужество”, а Одиссей у О.Э. Мандельштама — “пространство” и “время”), исследователь многословно снова и снова доказывает сходство совершенно несходного.

    Мы полагаем, что никакой реминисценции из Дю Белле (которого, как известно, наш поэт ни разу в своем творческом наследии даже не упоминает) в 24-м стихе нет. Эта удивительная по образной силе строка — является созданием таланта нашего поэта и той великой и трагической эпохи Революции и Гражданской войны, которую его поколению выпало пережить.

     

    Литература

    1. Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2 т. Т. 1. / Сост. П.М. Нерлера, подгот. текста и коммент. А.Д. Михайлова и П.М. Нерлера. Вступ. ст. С.С. Аверинцева. Москва: Худож. лит., 1990.

    2. Аверинцев С.С. Судьба и весть Осипа Мандельштама // Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2 т. Т. 1. — Москва: Худож. лит., 1990. — С. 5—64.

    3. Ваше здоровье!: Энциклопедия напитков. Киев: Орион, 1994.

    4. The salon album of Vera Sudeikin-Stravinsky / Edited and translated by John E. Bowlt. Princeton university Press, Princeton, New Jersey, 1995.

    5. Капитоненко А. Сергей Судейкин: из Крыма в эмиграцию // Литературный Крым. Симферополь. 2002, Май, № 17—18. С. 11.

    6. Крымский альбом — 2002. Феодосия; Москва: Изд. дом “Коктебель”, 2003.

    7. Лекманов О.А. Осип Мандельштам. Москва: Молодая гвардия, 2004. Серия “Жизнь замечательных людей”.

    8. Гомер. Одиссея. Перевод с древнегреческого В.А. Жуковского / Предисл. А. Нейхардт. Москва: Правда, 1984.

    9. Силард Л. Таврида Мандельштама // Крымский текст в русской культуре: Материалы международной научной конференции (СПб.; 4—6 сентября, 2006 г.). СПб.: Изд-во Пушкинского Дома, 2008.

    10. Марков Е.Л. Очерки Крыма: Картины крымской жизни, истории и природы. Киев: Издательский дом “Стилос”, 2009.

    11. Библия: Книги Священного писания Ветхого и Нового завета: Юбилейное издание, посвященное тысячелетию Крещения Руси. Москва: Издательство Московской Патриархии, 1988.

    12. Судейкина В.А. Дневник: 1917—1919: (Петроград—Крым—Тифлис). Москва: Русский путь, Книжница, 2006.

    13. Мандельштам Н.Я. Воспоминания. Москва: Книга, 1989.

    14. Смолярова Т. “…Plein d’usage et de raison”: (Заметка об одном французском подтексте Мандельштама) // Cahiers du monde russe: Russie, Empire russe, Union soviйtique, Йtats indйpendants. 1996. Volume 37. № 37—3. Pp. 305—315.

    15. Мифы Древней Греции / Составитель И.С. Яворская. Ленинград: Лениздат, 1990.

    Горький мед: восстановление медицинского и научного контекста Бернарда Мандевиля Филиппа Хилтона (обзор)

    Бернар Мандевиль (1670-1733) был голландским философом, политическим экономистом и сатириком, который провел свою трудовую жизнь в Англии и известен своими комментарий к британскому обществу начала восемнадцатого века. Его самая известная работа — «Басня о пчелах», оскорбившая не только его академических коллег, но и большую часть британского общества. Его философия считалась ложной и выродившейся.В целом он пропагандировал мнение о том, что так называемые христианские добродетели наносят ущерб коммерческому и интеллектуальному прогрессу государства, тогда как пороки (особенно чрезмерные) побуждали общество активно разрабатывать средства удовлетворения и удовлетворения этих пороков, что, в свою очередь, стимулировало экономия. Для Мандевиля частные пороки были общественной выгодой. Однако «Горький мед» раскрывает другой, несколько противоречивый аспект творчества Мандевиля. В нем Филип Хилтон исследует «Трактат об ипохондрических и истерических болезнях» (1730 г.), сатиру в форме серии диалогов между врачом и двумя пациентами, страдающими психической и дискурсивной несогласованностью (депрессией).В этом случае самовлюбленность медиков, которая является главной чертой «Трактата», не является пороком, приносящим пользу обществу. Напротив, хотя эгоизм был признанным пороком врачей, Мандевиль не одобрял его, а вместо этого осуждал его. Хилтон исследует научный и медицинский контекст трактата, его автобиографическое содержание, трактат как литературный артефакт, его современные политические и этические значения и его наследие. Сатира Мандевиля остается острой, несмотря на непоследовательность его философии.У него была ироническая отрешенность от мира, которая идеально подходила для его умозрительных выступлений, и он успешно сочетал сатиру, естественные науки и искусство, чтобы убедить читателя принять его мировоззрение. По словам Хилтона, «Трактат — это памятник сознания, адаптированного к меркаторскому порядку посредством сатиры, иронии и цинизма, и артефакт ранней попытки научить читателей приспособиться к культуре, которая является неисправимо утилитарной или инструменталистской. (стр. 175). «Трактат» — это значительный труд сам по себе и важный вклад Бэкона в медицину и науку.«Горький мед» подчеркивает это значение и твердо помещает «Трактат» в канон научной и медицинской литературы. Исследование Хилтона этой неизвестной работы Мандевиля является важным вкладом в историю идей восемнадцатого века.

    Электронная книга Горький мед от Mulugeta Eteffa. Скачать PDF EPUB FB2

    Горький мед от Мулугеты Этеффы. Скачать PDF EPUB FB2

    С красивым дизайном, фотографиями, полноцветными иллюстрациями и веселыми анекдотами, Bitter Honey — это отпуск, поваренная книга и окно в желанный образ жизни на солнце — все в одном лице.Интервью с автором обзора книг Amazon, обзоры книг, выбор редакторов и многое другое.

    Прочтите сейчас. Введите свой номер мобильного телефона или адрес электронной почты 3/5 (1). Забронируйте номер в Bitter Honey на Resy. О горьком меде. Мед в домашних условиях — как заказать. «Honey at Home» привносит в ваше жилище нашу любовь к мексиканской еде и напиткам. Мы вышлем вам все, что в наших силах — просто оставайтесь в машине, а мы сделаем все остальное.

    Запланируйте целую фиесту (конечно, только со своими товарищами по карантину) вокруг нашего меню строительства.Горький мед (книга «Медальоны и кружева» 22) — издание Kindle от McAdoo, Caryl, Americana, Sweet. Загрузите его один раз и прочтите на своем устройстве Kindle, ПК, телефонах или планшетах.

    Используйте такие функции, как закладки, заметки и выделение при чтении «Горького меда» («Медальоны и кружевная книга» 22) / 5 (22). В Bitter Honey опытный шеф-повар Летиция Кларк приглашает нас в свой дом на одном из самых красивых островов Средиземного моря — рецепты в этой книге не занимают много времени, но вы можете почувствовать дух, стоящий за каждым из них. Горький мед закажите их — тот, который предлагает вам притормозить и накормить себя свежей едой, друзьями и: Летицией Кларк.

    Сладкий мирт и горький мед: средиземноморские ароматы Сардинии Эфисио Фаррис, автор, Лори Смит, фотограф, Рохан Ван Твест, фотограф Книга о горьком меде Джим Эбер, фотографии Лори Смит и Рохан.

    Книга «Горький мед». Прочтите 8 отзывов от крупнейшего в мире сообщества читателей. Прошло шесть лет с тех пор, как Пейдж Грин успешно видела своего сводного брата.

    Самое лучшее для автора — это не только то, что кто-то читает ваши книги, но и то, что кто-то перечитывает их более 30 лет спустя, — это лучший комплимент.

    В 70-х я прочитал «Мед горький» Вайолет Винспир, а название книги и имя героини — / 5. Режиссер Гакурё Исии. С Фуми Никайдо, Рен Осуги, Сэйко Ивайдо, Ханаэ Кан. Основанный на книге писателя Муро Сайсея, «Горький мед» повествует историю поэта, который сообщил своим врачом о его неминуемой смерти, и обретает новые полеты фантазии.

    Его посещают Горько-медовая книга — худенькая и привлекательная девушка в красном, которая становится катализатором романтики / 10 (98).В Bitter Honey опытный шеф-повар Летиция Кларк приглашает нас в свой дом на одном из самых красивых островов Средиземного моря — Сардинии. Рецепты в этой книге не занимают много времени, но вы можете почувствовать дух, лежащий в основе каждого из них, — тот, который предлагает вам замедлиться и накормить себя.

    Было показано, что в течение 24 часов Кислый Мед in vitro уничтожает клетки рака молочной железы на месте — убивая 13% рака только за первый день. Получите меню, фотографии и информацию о местоположении Bitter Honey в Рочестере, штат Нью-Йорк.Или закажите сейчас в одном из наших других замечательных ресторанов в Рочестере / 5 ().

    Сладкий горький мед Лиз Кроу. £ Купить сейчас Добавить в список желаний Прочитать образец Отправить в подарок. Доступно в форматах: epub, mobi, pdf. Эту книгу можно отправить прямо на свой kindle. разочаровывать и задерживаться в воображении еще долго после того, как книга закончена.

    Жанр / Форма: Переводы Переводы на английский: Дополнительный физический формат: Онлайн-версия: Kaṇēcaliṅkan̲, Ce., Bitter honey. Ченнаи: Книга Кумарана. Горький мед (Украденные моменты) Брукса, Хелен и большой выбор связанных книг, произведений искусства и предметов коллекционирования, доступных сейчас в In Bitter Honey, опытный шеф-повар Летиция Кларк приглашает нас в свой новый дом на одном из самых красивых островов Средиземного моря — Сардиния.

    Кулинария здесь отражает жизнь: это медленное и расслабленное занятие. Мясо почти всегда медленно обжаривается на открытом огне, часто на деревенском вертеле. Сыр есть. Горький мед, Рочестер, Нью-Йорк. 4, любит говорить об этом 5, были здесь.

    Аутентичная мексиканская кухня. Юная любовь, слаще меда, разлучается стихийным бедствием и становится горькой. Спустя пять лет чудо воссоединяет Саманту Адамс и Сайласа Мерсье, но, похоже, уже слишком поздно. Будет любовь восторжествовать.

    Мои мысли: Мне нравится, что Кэрил возвращает историю Саманте и Сайласу после того, как они встретились и полюбили друг друга в другой книге.

    В Bitter Honey опытный шеф-повар Летиция Кларк приглашает нас в свой дом на одном из самых красивых островов Средиземного моря — Сардинии. Рецепты в этой книге не занимают много времени, но вы можете почувствовать дух, лежащий в основе каждого из них, — тот, который предлагает вам замедлиться и накормить себя свежей едой, друзьями и семьей.

    По алфавиту: и ангел, как просил, будь горькой книга, но ешь, дай ему мед Я в нем немного заставляю меня рот сказал свиток Так кислый желудок сладкий Возьми, сказав, чтобы повернуть пошел твое NT Пророчество: Откровение Я пошел к ангелу, говоря ему (Откр. .

    Re Apocalypse) Христианские ресурсы для изучения Библии, словарь, согласование и поисковые инструменты. вещь 4 Горький мед от Brooks, Книга Хелен в мягкой обложке Быстрая бесплатная доставка — Горький мед от Brooks, Книга Хелен в мягкой обложке Быстрая бесплатная доставка. $ Бесплатная доставка. Оценок и отзывов пока нет.

    Будьте первым, кто напишет обзор. Лучшие продажи в художественной и литературной литературе. Увидеть все. Она объясняет, что название книги происходит от редкого, слегка горького меда, который делают пчелы с клубничных деревьев Сардинии, усеянного крошечными красными ягодами помпона, и это противоречие вызывает возражение.

    По алфавиту: и ангелы, как ели горькую книгу, но ели из рукного меда, я в нем немного сделал рот своим из свитка кислый желудок сладкий вкус, взятое обернулось, когда NT Пророчество: Откровение Я вынул книжку (Откр.

    )

    Re Апокалипсис) Христианское изучение Библии. В Bitter Honey опытный шеф-повар Летиция Кларк приглашает нас в свой дом на одном из самых красивых островов Средиземного моря — рецепты из этой книги не занимают много времени, но вы можете почувствовать дух, лежащий в основе каждого из них, — тот, который предлагает вам остановиться и подкрепиться свежей едой, друзьями и семьей.5/5 (1).

    «Молоко и мед» — это сборник стихов и прозы о выживании. Об опыте насилия, жестокого обращения, любви, потери и женственности. Книга разделена на четыре главы, каждая из которых служит своей цели.

    Имеет дело с другой болью. Лечит другую душевную боль. «Молоко и мед» знакомят читателей с самым горьким путешествием / 5 (). Мед горький. Размещено в Octo Octo пользователем Whimzy. Вайолет Винспир. Примечание Вимзи: Спасибо, Злой Харлоу, за эту книгу !.Bitter Honey от Black, Hermina и большой выбор связанных книг, произведений искусства и предметов коллекционирования, доступных сейчас в Bitter Honey, Рочестер, Нью-Йорк.

    4, 43 лайка говорят об этом 6, были здесь. Аутентичная мексиканская кухня. И я взял книжку из руки ангела и съел ее; и во рту оно было сладко, как мед; и как только я съел его, стало горько во чреве мое.

    (Откровение) Этот приказ исходит от Христа на небесах, поскольку Он руководит каждой операцией, записанной в Книге Откровения.Он полностью отвечает.

    Итак, я пошел к ангелу и сказал ему дать мне маленький свиток. И он сказал мне: «Возьми и съешь это; от этого в желудке будет горько, но во рту он будет сладок, как мед ». И я взял маленький свиток из руки ангела и съел его.

    Это было сладко, как мед во рту, но когда я сказал, Джейсон, спор идет не о меде как таковом, а конкретно о «кислом меде». Да, клинически доказано, что мед обладает противораковыми свойствами, но утверждать, что это лекарство от рака, — совсем другое дело.

    Ссылка: Мед против рака. Джейсон Грегг, США 01/03 / @ Я не знаю об этом видео, но похоже, что мед. И он сказал мне: «Возьми и съешь это; в желудке у вас будет горечь, но во рту он будет сладок, как мед ». RevelationKJV:« И я пошел к ангелу и сказал ему: дай мне книжку.

    И он сказал мне: возьми и съешь; и он будет горьким во чреве твоем, но будет во рту твоим сладким, как мед ». Ресурсы COVID.Надежная информация о коронавирусе (COVID) доступна во Всемирной организации здравоохранения (текущая ситуация, международные поездки). На этом веб-узле можно найти множество и часто обновляемых ресурсов, которые собрали воедино информацию и ресурсы, чтобы помочь сотрудникам библиотеки, если они сочтут нужным. как бороться с коронавирусом.

    «Горькая луна» — франко-британский эротический романтический триллер режиссера Романа Полански с Питером Койотом, Эммануэль Сенье, Хью Грантом и Кристин Скотт в главных ролях. Французское название фильма — Lunes de fiel (игра слов от французской фразы «lune de miel», что означает «медовый месяц».) Он основан на романе Lunes de fiel французского писателя Паскаля Брукнера, опубликованном на английском языке как Evil автором: Vangelis.

    Прочтите «Горький мед Mills & Boon Comics» Хелен Брукс, доступный в Rakuten Kobo. Пейдж и Деклан познакомились еще подростками, когда их родители планировали пожениться.

    Но после дерзкого молодого человека r Brand: Harlequin / SB Creative Corp. И он сказал мне: возьми и съешь; и оно будет горьким во чреве твоем, но во рту твоих будет сладко, как мед.10 И я взял книжку из руки Ангела и съел ее; и во рту оно было сладко, как мед; и как только я съел его, стало горько во чреве мое.

    11 И он сказал мне: тебе надлежит еще пророчествовать прежде. Горький мед Хелен Брукс — FictionDB. Обложка, синопсис, сиквелы, обзоры, награды, история публикации, жанры и период времени.

    Open Library — это открытый, редактируемый библиотечный каталог, создающий веб-страницу для каждой когда-либо опубликованной книги.

    Мед горький: Plennit︠s︡a v bashne от Вайолет Винспир; 5 изданий; Впервые опубликовано в; Предметы: Отношения мужчины и женщины, Художественная литература.Bitter Honey In Bitter Honey, опытный шеф-повар Летиция Кларк приглашает нас в свой дом на одном из самых красивых островов Средиземного моря — Сардинии.

    Рецепты в этой книге можно приготовить недолго, но вы можете почувствовать дух, лежащий в основе каждого из них, — тот, который предлагает вам замедлиться и подкрепиться свежей едой. Горький мед, также известный как черный мед, является продуктом диких пчел и нектара красного дерева, что приводит к горькому вкусу и черному (темному) цвету.

    Горький мед содержит сахар, глюкозу и фруктозу, различные минералы, включая магний и кальций, витамины и следовые количества.

    Иногда жизнь сладка, иногда жизнь оставляет горький привкус во рту. Иногда жизнь приправляется природными явлениями, иногда жизнь кажется безвкусной и безвкусной. «Кислый мед и пища для души» — это книга, в которой через стихи исследуются красота и тонкости любви, жизни и связей.

    Третья книга Билли Чапаты затрагивает бренд: Monarch Publishing, LLC.И я взял книжку из руки ангела и съел ее; и во рту оно было сладко, как мед; и как только я съел его, стало горько во чреве мое.

    — Откровение Этот приказ исходит от Христа на небесах, поскольку Он руководит каждой операцией, записанной в Книге Откровения. Он полностью отвечает. БИТТЕР МЕД — это история о щенячьей любви, которую время пытается рассеять, но Саманта никогда не забывала Сайласа — или прощала его тоже!

    Хотя она не знала, какие трагические события помешали ему отправить ответные письма, он никогда не переставал думать о красивой девушке, которая написала о своей любви к нему.«Горький мед» — документальный фильм, снятый антропологом и режиссером Робертом Лемельсоном, в котором рассказывается о жизни трех полигамных семей, живущих на Бали. Фильм следует за женами от их знакомства с полигамным образом жизни до эмоциональных невзгод и ревности до их борьбы за полномочия и равных возможностей. : Малькольм Кросс.

    Горькая песня | Архив мыслей о литературе

     Canción Amarga
    Габриэла Мистраль
    
    ¡Ай! ¡Juguemos, привет мио,
    а ля рейна кон эль рей!
    
    Este verde campo es tuyo.¿De quién más podría ser?
    Лас-олеадас-де-ла-люцерна
    пара ти се хан де месер.
    
    Este valle es todo tuyo.
    ¿De quién más podría ser?
    Para que los disfrutemos
    los pomares se hacen miel.
    
    (¡Ay! ¡No es cierto que tiritas
    como el Niño de Belén
    y que el seno de tu madre
    se secó de padecer!)
    
    El cordero está espesando
    el vellón que he de tejer.
    Y son tuyas las majadas,
    ¿De quién más podrían ser?
    
    Y la leche del installlo
    que en la ubre ha de correr,
    y el manojo de las mieses
    ¿De quién más podrían ser?
    
    (¡Ay! ¡No es cierto que tiritas
    como el Niño de Belén
    y que el seno de tu madre
    se secó de padecer!)
    
    ¡Sí! ¡Juguemos, привет мио,
    а ля рейна кон эль рей! 

    Я нахожу это стихотворение особенно интересным из-за фантастической детской темы, которую оно вызывает.Мистраль использует светлые, мистические образы и песноподобный метр, чтобы придать стихотворению ощущение детства. Используя восклицательные выражения, она делает стихотворение оптимистичным и беззаботным, но также легко вплетает темы взросления и трудности определения, кто вы в мире, задавая вопросы о том, кем будет мальчик. Части этого стихотворения, которые наиболее ярко передают этот образ, — это идиллические переживания детства, запечатленные с помощью образов Мистраля. Это можно увидеть в строке «Los pomares de hacen miel» (л.10), где идея деревьев, производящих мед, используется для передачи фантастической страны чудес. Даже когда читатель, скорее всего, знает историю мальчика, сына Вифлахама, невозможно не представить, в каких многих возможных направлениях его жизнь может привести его. надежда и чудо детского мира.

    Кол-во строк 28
    Кол-во строф 8
    Строк на строфу 4 строки правильные, но первая и последняя строфы неправильные и состоят из 2 строк.
    Примечания к пробелам / линиям Это довольно обычное стихотворение с набором строф из четырех или двух строк. Поэма начинается и заканчивается двухстрочными строфами, которые нарушают четырехстрочные строфы, отмечая эти места как важные на первый взгляд.
    Пунктуация Enjambment: Эта техника используется во всех строфах, кроме первой и последней. Это помогает стихотворению двигаться после предложений, в которых используются вопросительные и восклицательные знаки, которые останавливают поток стихотворения.Бывший. «Las oleadas de la lfalfa // para ti se han de mecer». (l.5-6), а также (l.9-10) (l.11-12) (l.12-13) (l.13-14)…

    Остановка конца: В этом стихотворении есть несколько примеров остановки конца, и они используются, чтобы дать небольшие перерывы между enjambments и восклицательными окончаниями. Бывший. «El cordero está esperando // el vellón que he de tejer». (л. 15-16) (л. 1-2) (л. 3)…

    Вопросов: Мистраль использует вопросы, но каждый раз задает один и тот же вопрос: «¿De quién más podrían ser?» (л.4). Она использует этот вопрос как способ связать разные строфы стихотворения вместе и создать сильную центральную тему.

    Восклицательный знак: использование восклицательных знаков помогает сохранить тон стихотворения легким и детским, поэтому тон стихотворения соответствует теме счастливого ребенка. «¡Ай! ¡Juguemos, hijo mío, // a la reina con el rey! » (л.1-2)

    Схема рифмы Кажется, существует обычная схема рифмы для нескольких строк, прежде чем она развалится, рифма, кажется, находится во второй и последней строке первых двух строф и повторяется в нескольких других строфах ближе к концу.
    Измеритель Первая и последняя строфы содержат 7-тактный метр, а остальные строки содержат 9 или 8 долей. Кажется, нет порядка, почему некоторые из них 8 или 9. Есть несколько неправильных строк, которые считаются либо 7, либо 10 в основной части, но, похоже, они не имеют для них никакого значения.
    Тон Любовь и страсть авторов к ребенку и его жизни чувствуется в словах и формате стихотворения.
    Литературные приемы «Los pomares de hacen miel» (l.10).

    «Y la leche del installlo» (l.19)

    «Y que el seno de tu madre // se seco de padecer» (l.13-14).

    Образ, который приносит ощущение более волшебного мира, изображения легкие и милые и используются для создания большего количества ощущений, вдохновленных песней, например, метром.

    Ссылка на стихотворение

    Горький мед: сексуальное насилие в дези-хип-хопе

    , автор — Isaac Komalathukizhakkathil Oommen

    Изображение предоставлено: 2012 Soumyaroop Chatterjee через Flickr

    Я впервые встретил Хани Сингха в Дубае, когда ехал с друзьями.Рэпер только что выпустил сингл под названием «Brown Rang» (Коричневый цвет [ed Skin]), который почти все, кого я знал, насвистывали, напевали или пели. Трек был настолько запоминающимся, что даже мои двоюродные братья, не говорящие на пенджаби, пели хор друг другу или своим романтическим интересам. «Brown Rang», получивший известность в городе благодаря съемкам музыкального клипа, снятого в Дубае, содержит несколько тонких женоненавистнических и сексистских фраз, которые в то время остались незамеченными; Сингх в какой-то момент произносит рэп, что он больше не хочет иметь ничего общего с «белыми цыпочками» после того, как встретил девушку с коричневой кожей.Я заметил все это всего за несколько месяцев до того, как Сингх оказался втянутым в крупную полемику в средствах массовой информации по поводу других предполагаемых его песен, из-за которых даже для мейнстрима было трудно игнорировать сексизм в дези-хип-хопе.

    Хани Сингх, также известная как Йо! Эй! Хани Сингх, возможно, является лицом пенджабского хип-хопа во всем мире, сравнимым с Jay-Z или Notorious B.I.G. в мировой популярности. У него почти три миллиона поклонников в Индии, 300 000 в Пакистане и более четверти миллиона в таких странах, как Великобритания и США.Артист, пользующийся большим спросом у кинопродюсеров Болливуда, его треки были показаны в крупных блокбастерах, таких как Cocktail . Он даже снялся в пенджабском фильме Мирза: Нерассказанная история .

    Однако не всякая реклама хороша. С конца декабря рэпер оказался в центре споров в СМИ, связывающих два его предполагаемых трека с делом о групповом изнасиловании в Дели (Biswas 2012). Это громкое дело касалось изнасилования и убийства 23-летней женщины в Нью-Дели зимой 2012 года и привлекло внимание общественности и средств массовой информации к этому вопросу.Фактически, согласно Wall Street Journal , северный регион Индии, в котором расположен Нью-Дели, имеет наибольшее количество зарегистрированных изнасилований в Индии (6 227 на 100 000 женщин в 2011 году).

    Дела Сингха пошли на убыль, когда на сайтах обмена музыкой и на YouTube появились две песни, носящие его имя, под названием «Main Hoon Balaatkari» («Я насильник») и «Choot» («Проститутка»). Во втором треке есть шокирующая фраза: «Ты будешь кричать и убегать, но куда тебе идти. . .Я заберу твою жизнь.

    Молодежь Ki Awaaz блоггер Сумедха Бхарпилания назвал второй трек «настолько тревожным, насколько это возможно, и». . . ничего, кроме оскорбления ХХ хромосомы »(2013).

    Названия двух треков, а также их тексты, очень затрудняли игнорирование содержания и идей дези-хип-хопа, особенно панджабского рэпа. Дези-хип-хоп, похоже, пропустил годы политизации, которые были болезненными для роста, которые характеризовали американский хип-хоп 90-х годов, и вместо этого перешел прямо к яркому подарку с дорогими автомобилями, мачо-стилем жизни и представлениями о женщинах как объектах для использоваться или говорить свысока.

    Хотя такие треки, как «Choot» — или даже в целом одобрительное отношение к сексуальному насилию в музыке — не обязательно ведут непосредственно к изнасилованию, они создают и укрепляют культуру, которая, в свою очередь, допускает изнасилования, способствует обвинению женщин и лишает их прав. женщины. В контексте дела о групповом изнасиловании в Дели и последовавших за ним протестов важно отметить, что эта культура нападает на женщин только за то, что они женщины.

    В связи с тем, что в общественном сознании было свежо обвинение в групповом изнасиловании в Дели (и в то время это дело продолжалось), песни, приписываемые Сингху, подверглись критике в декабре, а в начале 2013 года — публичному преследованию.Сначала рэпер хранил молчание и позволял хулителям и защитникам бороться с ним через Twitter и другие социальные сети (Johri 2012). Затем женщина по имени Калпана Мишра подала петицию на Change.org с просьбой отменить новогоднее представление рэпера в отеле Bristol в Гургаоне, штат Харьяна, Индия. Мисра объявил о своей победе, когда шоу в конечном итоге было отменено, но Сингх сказал, что он сам просил прекратить шоу по не связанным с этим причинам.

    Сингх, наконец, сделал заявление в январе о рассматриваемых песнях, заявив, что на самом деле он их не продюсировал ( Economic Times 2013).Он также заявил: «Я переживаю еще одну форму изнасилования» ( Hindustan Times 2013). Внимание явно беспокоило рэпера, хотя, возможно, не так сильно, как он озвучивал.

    В конце концов, власти вмешались; местная полиция возбудила дело против Сингха на том основании, что его тексты песен были вульгарными и непристойными ( Hindu Business Line 2013). Затем Высокий суд Индии приказал правительству Пенджаби принять меры против рэпера ( BBC News 2013).Учитывая расплывчатость этого приказа, полиция зарегистрировала дело против Сингха, но, похоже, затягивает его ( Daily Bhaskar 2013).

    Изрядный импульс в деле вызван давлением, оказываемым региональной неправительственной организацией под названием Лига расширения прав и возможностей человека Пенджаба (HELP), которая подтолкнула региональную полицию к регистрации дела против Сингха в соответствии с разделом 294 Закона США. Уголовный кодекс Индии. В этом разделе рассматриваются непристойные действия и песни, которые раздражают других в публичном пространстве.

    Вместо того, чтобы привлечь внимание к культуре изнасилования и сопротивлению ей, дело Сингха вызвало фурор из-за цензуры. Индийские деятели кино и музыки осуждали выделение Сингха и оплакивали последствия для художников ( India Today 2013). Вялая реакция призвала к маркировке откровенных текстов на обложках музыкальных компакт-дисков ( Hindustan Times 2013). Собственной реакцией Сингха стала угроза судебного иска против любой публикации, связывающей его с двумя песнями ( DNA 2013).Вместо разговора о культуре женоненавистничества в хип-хопе дискуссия превратилась в жаркую взад и вперед по поводу целостности артистов и смысла песен.

    Несмотря на его участие в этих песнях, пропагандирующих культуру изнасилования, Сингх не может отрицать, что его более популярные треки содержат женоненавистничество и сексизм. Его трек «15 Saal» (15 лет) с исполнителем бхангра Дилджит Досанджх обвиняет несовершеннолетних женщин в том, что они попали в беду из-за того, что тайком пробрались в клубы. В другом треке «Yaar Bathere» («Изобилие любовников»), созданном в сотрудничестве с певицей Alfaaz, женщина обвиняется в легкомысленном разбивании сердец.

    Большинство треков Сингха источают своего рода мужское начало, которое неизбежно ведет к маркировке женщин как сексуальных или распутных. В его треках женщины являются декоративными (как в «This Party Gettin ‘Hot» в сотрудничестве с Jazzy B), объектами, которые нужно преследовать (как в «High Heels» в сотрудничестве с Jaz Dhami), или людьми, которых зовут на шаг. вне гендерных линий, которые он им приписывает (как в «Catty Eyes» в сотрудничестве с Дилджит Досандж). Музыкальные видеоклипы, которые сопровождают треки и совместные работы Сингха, свидетельствуют об этом подходе; они визуально представляют силу, богатство и сексизм, которые Сингх вызывает в своих следах.

    Помимо усилий по цензуре и запрету Сингха как отдельного исполнителя, существует необходимость изучить сексуальное насилие и другие формы насилия в культуре хип-хопа в Индии (и во всем мире, поскольку аудитория музыки Сингха никоим образом не локализована, и проблема не заканчивается на нем). Хани Сингх не существует в вакууме; его мазохистское, сексистское лирическое содержание — скорее норма, чем исключение. Группа молодых рэперов, которых он наставляет, известная как Mafia Mundeer, создает аналогичный контент.В июне 2013 года посторонний пенджабский рэпер Баба Хани выпустил альбом под названием Brown Legs , лирический призыв к женщинам, которые носят шорты. Эти и другие примеры показывают, насколько широко распространена культура сексизма в дези-хип-хопе.

    Тот факт, что другие артисты подражают стилю музыки Сингха, объясняется его броскостью; однако слепое принятие лирического содержания показывает, насколько нормализовано насилие и сексизм в этой музыке. Похоже, что аудитория по большей части принимает этот поток музыки без особых вопросов.Чтобы привлечь внимание публики, потребовалось нечто столь же вопиющее, как два вышеупомянутых трека. С другой стороны, потребовалось нечто столь же вопиющее, как дело о групповом изнасиловании в Дели, чтобы привлечь внимание общественности к культуре изнасилования в целом, особенно до внимания властей. Что делает стиль музыки Сингха таким популярным, так это биты: смесь современной электронной музыки, хип-хопа и, иногда, традиционных стилей бхангра. Рэп и тексты стали фоном для битов. Очень редко человек, напевающий мелодию, сознательно распознает сексистские тексты или размышляет над ними; бессознательное принятие их, однако, ведет к принятию мира, который они создают.Только с откровенными треками, такими как «Choot», люди сталкиваются лицом к лицу и рот к уху с насилием, которое сопровождает тексты более тонких треков.

    В феврале, когда студенты Пенджабского университета запретили музыку Сингха и других за пропаганду сексизма и насилия (включая артистов, упомянутых ранее в этой статье, которые часто сотрудничают с Сингхом), они сделали большой шаг в сторону от широко распространенной культуры, пропагандирующей насилие ( Сингх 2013). Такие организации, как Национальный студенческий союз, также выразили протест рэперу ( IBN Live 2013).

    Тем не менее, трудно игнорировать тот факт, что главными защитниками Сингха в Твиттере были его фанатки, в любопытном повороте, который перекликается с реакцией фанатов Криса Брауна после его нападения на его тогдашнюю девушку и коллегу по художнику Рианну. Поклонники заняли ряд оборонительных позиций, от отрицания того, что Сингх мог писать песни вроде «Balaatkari», до заявлений о том, что эти треки не имеют большого значения с точки зрения музыки и медиа-культуры, уже существующей вокруг сексуального насилия в Индии. При ближайшем рассмотрении треки типа «Балааткари» — это скорее прыжок, чем прыжок, от треков вроде «15 заал.Последние просто более тонкие и менее шокирующие. Обе песни указывают на необходимость изучения и исцеления культуры, допускающей такую ​​музыку.

    Среди женщин-фанаток, защищающих Сингх, мы видим эффект патриархата и сексизма, воплощенный во многих треках, упомянутых в этой статье. Насколько они нормализуют женоненавистничество среди мужчин и способствуют установлению отношения, при котором женщины смотрят свысока или рассматривают их как объекты, они также способствуют внутреннему сексизму у женщин. Несколько фанаток бросились защищать Сингха в Твиттере, написав в Твиттере, что он не виновен в создании двух треков.Было мало анализа более тонких способов, которыми сексизм проникает в треки дези-хип-хопа. Современная американская хип-хоп культура немного лучше; Рэпер Рик Росс был в заголовках газет в марте и апреле 2013 года за то, что прочитал рэп об изнасиловании на свидании в рамках трека Роко.

    Благодаря Хани Сингх у дези-хип-хоп фанатов по всему миру появилась возможность пересмотреть культуру женоненавистничества и насилия, которая пронизывает пенджабскую / дези-хип-хоп музыку (признавая, что пенджабский хип-хоп никоим образом не является единственный жанр, увековечивающий эту культуру).Как человек, который любит этот жанр музыки, мне пришлось по-настоящему взглянуть на свою коллекцию, на то, что это значит, если я извиняюсь за трек, потому что его содержание скорее тонко, чем явно сексистское.

    Такой пересмотр означал бы столкновение с уровнем сексизма и насилия в музыке в целом, но особенно в относительно новом жанре, которым является пенджаби / дези хип-хоп. Противостояние Сингху и аналогичным исполнителям важно, но в то же время нам нужно найти примеры этого жанра музыки, которые не соответствуют шаблону и даже напрямую противостоят сексизму и насилию.

    Разговор, который возник, является лишь частью культурного отхода от сексизма и женоненавистничества в дези-хип-хопе. Дело об изнасиловании в Дели — основная причина, по которой так много внимания было обращено на Сингха, а также на сексизм в дези-рэпе в целом. Пока реакция художников и индустрии была оборонительной. Но влиятельные производители звукозаписи, лейблы и артисты могли бы вместо этого начать разговор о музыкальном содержании и фактически начать создавать музыку, которая ломает саму культуру, о которой говорилось в этой статье.Дези-рэп-сцена очень нуждается в «Bitch Bad» Лупе Фиаско.

    Ситуация не совсем безрадостная. Богемия, которую иногда называют отцом дези-хип-хопа, ни в коем случае не феминистская, но гораздо менее сексистская в своей лирике, больше посвященная искусству рифмы. Рэп-инженеры из Пакистана — еще лучший пример, они используют духовный суфийский подход к рэпу, смешивая свои рифмы с газелями на урду. Базирующиеся в Северной Америке поэты-битники / исполнители хип-хопа, такие как Мандип Сетхи и Humble the Poet, даже демонстрируют уровень добросовестности.В дополнение к своим другим выступлениям, Сетхи продвигает хип-хоп-проект с участием бедной молодежи в Нью-Дели и Мумбаи под названием Slumgods.

    Сцене тоже нужны рэперы. Хотя существует несколько художников, таких как Таша Тах и Нинди Каур, они очень редко обращаются к таким темам, как сексизм, как это сделали Лорин Хилл и Куин Латифа. Однако с учетом того, что индустрия дези-хип-хопа в центре внимания, это может быть момент, когда артисты-женщины, берущиеся за эти вопросы, будут продвигаться вперед. Хип-хоп всегда был музыкой угнетенных.От расизма в Нью-Йорке до апартеида на палестинских территориях — этот жанр был создан для решения серьезных проблем. Культура изнасилования и сексизм не должны быть исключением.

    цитируемых работ

    Бисвас, Танима. «Дело о групповом изнасиловании в Дели: что случилось той ночью». НДТВ . 23 декабря 2012 г. Web. 13 июля 2013 г.

    Бхарпилания, Сумеда. «Скажи мне, Хани Сингх Джи, почему женоненавистничество?» Молодежь Ки Авааз . 12 декабря 2012 г. Интернет. 20 апреля 2013 г.

    «Придворный рэпер Хани Сингх издает вульгарные песни»; Полиция защищает его? » Дейли Бхаскар .20 июня 2013 г. Интернет. 13 июля 2013 г.

    «Групповое изнасилование в Дели: рэпер Хани Сингх отрицает, что писал оскорбительные тексты и отрицает общественную реакцию». Экономика Таймс . 1 января 2013 г. Web. 13 июля 2013 г.

    «Не путайте рэперов и рэперов: Твиттерати о споре с Хани Сингх». Индия сегодня . 4 января 2013 г. Интернет. 13 июля 2013 г.

    «Подайте в суд, если мне приписали песню Балааткари: Хани Сингх». ДНК . 1 июня 2013 г. Интернет. 13 июля 2013 г.

    «ЕПИ против певицы Хани Сингх.» Индусское бизнес-направление . 1 января 2013 г. Web. 13 июля 2013 г.

    «Полиция Гуджарата отказывает в разрешении концерта Хани Сингх». IBN Live . 29 мая 2013. Интернет. 13 июля 2013 г.

    «Хани Сингх ходатайствует о справедливом расследовании». Hindustan Times . 11 июля 2013 г. Интернет. 13 июля 2013 г.

    Джохри, Каника. «Кампания Facebook и Twitter требует запрета Хани Сингх за непристойные тексты». Hindustan Times . 31 декабря 2013 г. Интернет. 13 июля 2013 г.

    Лоудер, Дж.Брайан. «Почему некоторых женщин заводит избиение Криса Брауна Рианны?» Сланец . 13 февраля 2013 г. Интернет. 13 июля 2013 г.

    Покхарел, Кришна и др. «Атака в Нью-Дели: история жертвы». Уолл Стрит Джорнэл . 9 января 2013 г. Web. 13 июля 2013 г.

    Сингх, Прабх. «Студенты Пенджабского университета занесли в черный список Jazzy B, Honey Singh, Diljit Dosanjh и другие за вульгарное пение». Сикх Сиясат . 20 февраля 2013 г. Интернет. 1 июля 2013 г.

    «Вишал Дадлани берет на себя Хани Сингха.» Hindustan Times . 18 июня 2013 г. Интернет. 13 июля 2013 г.

    Валиа, Харша. «Дели: от стыда к неповиновению». Феминистский провод . 8 марта 2013 г. Web. 13 июля 2013 г.

    «Я переживаю еще одну форму изнасилования». Hindustan Times . 4 января 2013 г. Интернет. 13 июля 2013 г.

    «Йо Йо Хани Сингх: Суд Индии постановил возбудить дело против рэпера». BBC News . 14 мая 2013 г. Web 13 июля 2013 г.

    Зонье, Доминик. «Рик Росс изнасилование на свидании» Слова: Росс рэпс об изнасиловании на свидании, говорит: «Положи Молли в ее шампанское, она даже не знала этого».’» Mstars News . 27 марта 2013 г. Web. 13 июля 2013 г.


    Isaac Komalathukizhakkathil Oommen — арабский и южно-индийский заливы, в настоящее время базирующийся в Ванкувере, на территориях Unceded Coast Salish. Он мультидисциплинарный медиа-активист, который пишет и создает видео и аудио о борьбе за права коренных народов и мигрантов. У него отнимающее много времени увлечение пенджабским, палестинским и арабо-немецким хип-хопом. С ним можно связаться и осудить на @isaacoommen.


    1 — Поэтический блог

    Псевдо-набожные часто демонстрируют, насколько они «благочестивы», публично заявляя, что обладают любовью к Богу и в них нет места ненависти, включая ненависть к грехам других. Просто подумайте об этом на мгновение.Это не только нелогично, но и не соответствует Библии.
    Я верю, что каждый истинный ученик понимает, что мировая система действительно прилагает все усилия, чтобы мы соответствовали их образцу. Как это было во времена ранней церкви, во времена Апостолов и сразу после этого, сила мира дискредитировать Слово Божье и побуждать учеников принимать мирские нормы — это сила, с которой нужно считаться, и, на мой взгляд даже сильнее в наше время. Очень грустно говорить о том, что иногда некоторые христиане, особенно хорошо известные христиане (или хорошо известные, утверждающие, что они христиане), уступают тому, что говорит мир, игнорируя весь совет Святой Библии. Хромая философия Я кое-что наткнулся и собираюсь немного изменить слова, чтобы избежать брака и сестры (на случай, если они действительно христиане). Это бесполезно. Кроме того, поскольку слова, которые я собираюсь несколько процитировать, являются частью философии, циркулирующей в «христианском мире», не предполагайте, что их сказал только один человек. По сути, первые три строки читаются примерно так: «Вы слышали, как сказано:« Любите грешника, но ненавидьте грех ». Как насчет того, чтобы вы просто ненавидели свой собственный грех.У меня нет времени ненавидеть твой грех, потому что тебя слишком много ». Это прямо противоречит ряду библейских положений. Во-первых, он игнорирует тот факт, который мы видим в большей части Священного Писания, что мировая система может иметь неблагоприятное воздействие на истинного христианина.

    В Иакова 1:27 написано: «Религия чистая и непорочная перед Богом и Отцом, чтобы посещать сирот и вдов в их скорби и сохранять себя незапятнанными от мира.»Многие деноминации и другие религиозные группы преуспевают в посещении, но определенно осквернены. Приказ быть незапятнанным определенно заставит меня подумать, что я бы ненавидел образовывать пятна. Пятна здесь напоминают мне пятна проказы, которые во всем Слове последовательно представляют грех. «Как насчет того, чтобы ненавидеть свой собственный грех?» Звучит так, как будто ученику наплевать на то, что связывает и отягощает неспасенных или их собратьев-христиан. Как я могу любить грешника, но не ненавидеть того факта, что он связан грехом? Как и с раком, с грехом нужно бороться.Важным аспектом Евангелия является то, что Христос пришел спасти нас от греха. Нет времени ненавидеть чужие грехи, потому что людей слишком много? Этот тип мышления дает слабым во Христе оправдание, чтобы они не участвовали в отстаивании библейского брака, человеческой жизни, порядочности и множества других достойных похвалы вещей. Это побуждает некоторых отвернуться от несправедливости, сексуального насилия и извращений, связывающих пристрастий и многого другого. Настоящий христианин ненавидит весь грех, независимо от того, имеет ли он дело с ним лично или он далек от него.Настоящий христианин должен ненавидеть торговлю людьми, жестокое обращение с детьми, пытки христиан и все остальное, что неправильно. Отрицание части нашей миссии В последней части этой позорно хромой философии говорилось что-то вроде: «У меня есть постоянная работа, я ненавижу свой грех. Итак, вы ненавидите свой грех, а я буду ненавидеть свой грех — давайте просто полюбим друг друга». Первое предложение прямо противоречит Иуды 23: «И другие спасают со страхом, вытаскивая их из огня, ненавидя даже одежду, запятнанную плотью.«Часто в Слове Божьем одежда представляет состояние праведности человека. Одежда в этом стихе отмечена плотью, на самом деле имеет отношение к нижнему белью, покрытому человеческой грязью. Кто-нибудь позаботится о том, чтобы обращаться с грязным нижним бельем? Приведу пример. Допустим, вы совершенно здоровы, но заботитесь о ком-то, у кого ужасный вирус. Они слишком слабы, чтобы что-то делать, поэтому вам нужно забрать их использованные носовые салфетки или носовые платки, найти им сосуд, в который они будут плевать, сменить белье, на котором они лежат, и так далее.Я уверен, что вам следует быть осторожным. Насколько больше нам следует беспокоиться о том, чтобы заразиться грехом? Сказать, что у нас есть работа на полную ставку, заботясь о собственном грехе, — это еще один способ отказаться от духовной битвы, в которой мы участвуем. Мне кажется, христиане, придерживающиеся этого взгляда, не имеют понятия о духовной войне. Отрывки из Даниила и других мест указывают на то, что демоны обладают ограниченной властью над областями, городами, регионами и народами. У нас нет времени ненавидеть грех убийств, изнасилований, вандализма и прочего, происходящий во имя какой-либо религии или из-за каких-то политических целей? Должны ли мы быть христианами, сосредоточенными на самих себе и не считающимися нуждами мира? Что ж, псевдобожие покажет, что они заботятся о мирских потребностях мира, но для многих лучше всего игнорировать или даже отрицать духовные нужды, чтобы не столкнуться с собственной духовной бедностью. Не заботиться о грехе мира также противоречит Ефесянам 5:11 {1}: «И не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но обличайте их». Стронг {2} отмечает, что греческое слово, переведенное здесь как «обличать», может означать. . . 1) осудить, опровергнуть, опровергнуть 1а) обычно с намеком на позор осужденному 1б) по убеждению вывести на свет, разоблачить 2) придраться, поправить 2а) по слову 2а1) сурово порицать, упрекать, увещевать, укорять 2а2) призвать к ответственности, показать свою вину, потребовать объяснения 2б) по делу 2b1) наказывать, наказывать Ух ты! На самом деле стыд упоминается в пункте 1а приведенного выше определения и, несомненно, является частью нашей работы, направляемой Святым Духом.Это подтверждается тем фактом, что стих 12 продолжает и упоминает стыд: «Ибо стыдно даже говорить о том, что делается с ними втайне». Посрамление перед Богом было эффективным инструментом любящей дисциплины с тех пор, как Адам согрешил. Начиная с середины 20-го века, он стал менее популярным, а в 21-м веке те, кто использует позор перед Богом, постыдно стыдятся других. В результате в наше время все меньше и меньше зла совершается втайне, а гораздо больше нагло делается открыто.Вряд ли будет стыдно, если вы не христианин или хотя бы придерживаетесь иудео-христианских ценностей. Если вы все еще не уверены, что активная и открытая ненависть к греху ЯВЛЯЕТСЯ частью «нашей работы», рассмотрите стих 13: «Но все обличаемое проявляется в свете; ибо все, что проявляется, есть свет». Иисус сказал Своим ученикам тогда и сегодня (Матфея 5: 14а): «Вы свет миру». Кто-то вполне может вспомнить Матфея 7: 3-5. Этот отрывок не указывает на то, что мы не должны ничего делать с грехами других людей.Это показывает, что обе стороны должны иметь дело с грехом и работать вместе над ним. Отказ от духовно нуждающихся «Итак, ты ненавидишь свой грех, а я буду ненавидеть свой грех». Должен ли грешник или слабый христианин бороться со своим грехом в одиночку? Если бы я занял такую ​​позицию, мы с Доркас никогда не стали бы молиться за супружеские пары, попавшие в беду и думая о d-iv-or-c-e {3}. Если бы не было христиан, заботящихся о наркомании, никогда не было бы таких служений, как Teen Challenge. Если бы христиане не заботились о нежеланных детях, было бы меньше детских домов.Я думаю, вы поняли. Свидетельствуя, мы должны ощущать связывающие силы, к которым прикован каждый потерянный человек, и разбираться с ними. Все, что меньше, не является абсолютной благочестивой любовью к неспасенному человеку. «Давайте просто полюбим друг друга». Учитывая контекст всей хромой философии, представленной на онлайн-изображении, которое я видел, любовь — это любовь, которую дает мир. Это определенно не от Бога. Хотя эта фраза звучит мило — до тошноты сладко. Хотите любить, как Христос? Тогда давайте следовать этому (Исайя 61: 1): «Дух ЯХВЕ БОГА на мне; потому что ЯХВЕ помазал меня проповедовать добрую весть кротким; он послал меня связать сокрушенных сердцем и провозгласить свободу для смиренных». пленники и открытие темницы для связанных.» Грех заключает и связывает. Мы не должны это ненавидеть? Что Христос сказал женщине, уличенной в прелюбодеянии? Разве Он не сказал: «Иди и больше не греши»? Если мы действительно собираемся любить грешника, тогда мы должны ненавидеть грех внутри себя, в человеке, с которым имеем дело, и независимо от того, где находится грех. Причина ненависти к греху Что привело Христа к мучительной постыдной смерти на кресте? Это был мой грех, твой грех, грех мира. Каждый из нас должен ненавидеть грех, независимо от того, где мы с ним сталкиваемся. Если мы не ненавидим грех, мы не только не любим грешника, но и не любим Христа в полной мере.Мы становимся молочными вестниками любого Евангелия, которое нам осталось представить. Слушайте Слово Божье (1 Иоанна 3: 8): «Кто делает грех, тот от диавола; потому что диавол грешит от начала. Для этого явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола. » Не ненавидеть грех — значит не любить то, что Христос сделал на кресте, чтобы уничтожить грех. Давайте по-настоящему любить грешника, по-настоящему ненавидя грех снаружи и внутри нас и имея дело с ним, основываясь на Слове Божьем и руководствуясь Святым Духом. Примечания: Не добавляйте эту статью в закладки на этом сайте, а вместо этого добавьте в закладки http://holybibletreasures.sapphirestreams.com/index.html#ACOKHS, где будут отображаться все обновленные ссылки, если они доступны. Надеюсь, ссылка будет активирована в течение 48 часов после публикации этой статьи в Интернете. {1} Прослушайте сообщение или посмотрите видео для Be Truly Called Out, выбрав ссылку на http://www.sapphirestreams.com/life/audioM.html#M151. {2} Из электронной версии «Исчерпывающего согласования Стронга». {3} Это слово специально разбито на части, чтобы избежать нежелательной рекламы. Колонка экспертов дает мне возможность сделать это. Если не указано иное, все Священное Писание взято из Американской версии короля Джеймса (AKJV), изменяя ГОСПОДА на ЯХВХ, как это правильно должно быть, когда текст указывает на это, и добавляя «(Существующий)», чтобы легко выразить значение Его имени без повторения. пояснения в статьях. * = Для других версий написание некоторых слов обновлено для нашего времени в дополнение к изменению ГОСПОДА на ЯХВХ, как это правильно должно быть, когда текст указывает на это.Использование AKJV не означает, что я одобряю всю работу AKJV. Я использую AKJV в статьях отчасти потому, что его директивы об авторском праве менее громоздки, чем директивы New King James. Я не несу ответственности ни за какие рекламные объявления, появляющиеся в этой статье, и не обязательно согласен с ними. Утверждения этого абзаца верны не только для этой статьи, но и для всего, что я разместил в Интернете. Список других статей можно найти на сайте Holy Bible Treasures по адресу http: // HolyBibletreasures.sapphirestreams.com/.

    Сообщите нам, как вам понравилась эта статья. Поставьте лайк и оцените его ниже.

    173