Мёд, забрус, перга, прополис и другие продукты пчеловодства. Мед прополис яд воск вот оказывается сколько пользы приносит пчела

Пчёлы и осы

Много проблем летом доставляют комары да мухи, а ещё пчёлы и осы. Комары нудно гудят, ноют, едва в лес войдёшь или вечером на лавочку сядешь. Мухи всегда надоедливы и беспривязны.

А вот сердитые и кусачие пчёлы пострашнее будут! Среди цветов и солнечной благодати вьются они, никому не мешая. Идёшь себе босиком по травке — случайно можешь наступить.

Им нелегко мёд добывать, а нам с вами что: подцепили ложку мёда да в рот. Они же миллионы цветков облетают, пыльцу собирают, в улей приносят и обрабатывают.

Труды пчелиные — не только мёд. Думаете, наливными яблоками да грушами медовыми нас только груши и яблони угощают? Ещё и... пчёлы! И сливой, и вишней, и крыжовником, и черешней. И всеми лесными ягодами: малиной, черникой, брусникой, морошкой, клюквой и голубикой. Если бы пчёлы, собирая мёд, не опыляли их, не лакомиться бы нам ни фруктами, ни ягодами. Самим бы пришлось, ползая на коленях, опылять цветы кисточкой: ничего себе работёнка! Все бы дела пришлось забросить и заниматься одним опылением. А с пчёлами жизнь — сладкая и беззаботная!

А что иногда ужалят — так ведь и их понять можно: всё лето работали от зари до зари, дня выходного не было, а мы всё за так отбираем. Как тут не рассердиться! Об этом и о многом другом пишет С. Иванов в повести «На пасеке». Такие подробности о пчелиной братии очень интересны, ведь автору пришлось самому всё наблюдать и около года жить на пасеке.

Опаснее и вреднее полосатых разбойников — ос, наверное, нет насекомых. Откусил кусочек арбуза, или дыни, или груши, или яблока — вот и их разведчица прилетела, вьётся вокруг рта, рук, словно хочет помешать лакомиться. Укусы осы доставляют мучение: адская боль, припухлость. Может быть шок! Не мешкайте: извлеките жало и срочно применяйте подручные средства.

Не знаю, как вам, а мне всегда помогал бабушкин совет: «Намажь место укуса землицей». Но лучше всего ос не трогать, не махать руками, не привлекать их внимание ароматом фруктов на улице. А можно действовать так, как герой смешного рассказа М. Коршунова — находчивый учёный-натуралист Вова Сверчков.

Осы, оказывается, не только мешают, но и помогают человеку: спасают коров от оводов, очищают ракушки от гниющих остатков.

С. Иванов

Мёд, яд и пчелиный хлеб

 

— Как на тоненький ледок выпал вкусненький медок! Как на тоненький ледок… — Танька поёт и приплясывает от нетерпения.

— Ну что ты несёшь? — говорит Володя, а сам улыбается.

Отцвела липа. И сегодня они с Саней «собирали урожай» — доставали из ульев рамки с мёдом. В одной соты были так полны, что не выдержала рамка. Теперь неровными кусками, глыбами полуразрушенные соты лежат на большом плоском блюде. И Татьянка пляшет вокруг него. Вы не думайте — конфетами её не удивишь, и тортом мама балует. А всё равно — мёду сотовому, «тёпленькому медку» она радуется больше всего.

— Как на тоненький ледок…

Белые чистые соты и правда кажутся ледяными под ярко-жёлтым густым липовым мёдом. Волшебный аромат разрастается над блюдом огромными невидимыми цветами.

Каких только чудес не рассказывают люди про этот необыкновенный продукт, про мёд! Каких только легенд не сложили! И почти всё, оказывается, правда.

Кто дольше всех живёт на свете? Пасечники. Не оттого ли, что частенько приходится им едать тёпленького медку?

Я тотчас вспомнил себя, как стою, маленький, перед магазинным прилавком: «Мам! Бабушк! Купи конфету!» Эх, глупый я был человек. Ничего не понимал. Слава богу, в книжке могу написать, чтобы хоть другие знали: «Мам! Бабушк! Купи медку!»

Но не только мёд, оказывается, целебен. В те разы, когда я охал и тряс ужаленной рукой, это же в меня вливалось очень полезное лекарство — пчелиный яд. Люди даже специально ходят в поликлинику на пчелиные процедуры… Ложишься и ждёшь, когда к тебе в особом приборчике поднесут рассерженную пчелу. Конечно, дрожишь слегка. Потом: «Ай! Ой!» Глядишь, однако: радикулита как не бывало.

Между прочим, для тех, кто не слишком смел, теперь придумали пчелиный яд собирать. В улей ставят металлическую сетку, к которой подведены провода. Вот включена батарейка, по сетке идёт слабый ток. Пчёл это ужасно сердит. Они начинают жалить непонятного врага. Но жало скользит по железке, а яд остаётся на проволоке.

Потом сетку с мельчайшими капельками яда ставят в сушилку и аккуратно соскабливают порошок — сухой пчелиный яд. Теперь можно делать разные притирания, мази.

Конечно, дело это сложное и медленное. Поэтому пчелиный яд очень дорог.

Мёд, яд. А ещё перга — помните, «пчелиный хлеб»?

Он тоже целебен. Саня показал мне небольшую баночку с плотно пригнанной крышкой:

— Хочешь попробовать? Я пожал плечами:

— Ну… давай…

Он отрезал кусок хлеба, тоненько помазал его маслом, сверху тоненько присыпал желтоватыми комочками перги. Комочки, потому что пчёлы приносят пыльцу именно слепленную в комочки. На задних лапах у них есть для этого такие углубления, вроде карманов. Если прикрыть леток специальной сеткой, можно эти комочки из пчелиных карманов «вынимать».

И вот Саня присыпал бутерброд щепотью перги — словно посолил:

— Ну, ешь!

С недоверием откусил я кусочек и… ничего не почувствовал. Просто хлеб и масло. Лишь потом я услышал слабый, но ясный и чистый запах цветов и тихую-тихую медовую сладость… Пчелиный хлеб.

— Всё, — улыбнулся Саня, — больше болеть никогда не будешь.

— Ну спасибо на добром слове, Санёк!

 

С. Иванов

Самое главное

   

Мёд, прополис, перга, яд, воск. Вот, оказывается, сколько пользы приносит пчела. И всё же о главной пчелиной пользе не сказано здесь ещё ни слова.

Если б даже пчёлы не давали ни капли мёда и ни кусочка воска, если б их яд не был целебен, а прополис не лечил ран и ожогов, всё равно мы ухаживали бы за ними, и строили им домики-ульи, и зимой берегли от холода.

Потому что пчёлы дают нам… урожай. Всех фруктов, и всех ягод, и всех овощей. Без пчёл очень скоро исчезла бы гречневая каша, пропали бы полевые цветы, исчезли леса… И ещё много всего плохого и даже страшного случилось бы в природе, если б пчёлы перестали работать, летать с цветка на цветок.

Смотри, вот рисунок цветка: лепестки, а внутри тычинки и пестик. На месте цветка этого к осени может вырасти отличная слива. А может ничего не вырасти. Тогда говорят: пустоцвет.

Чтобы выросла слива, пыльца с тычинок должна попасть на пестик. Это уж обязательно, иначе ничего не получится. То же самое и в цветке груши, абрикоса, огурца, яблока, арбуза… Везде.

Но сама пыльца по щучьему велению не перепрыгнет с тычинки на пестик. Тут без пчелы не обойтись. Это она — копошится, ворочается в цветке, доставая нектар, а сама вся чумазая, вся в пыльце. Цветку только того и надо.

Правда, есть ещё бабочки. Но они слишком ленивы, любят покрасоваться, понежиться — слишком долго сидят на цветах. Мухи? Другими делами заняты.

Жуки-злодеи? Те заберутся в цветок и начинают его грызть, а не опылять.

Вот и остаются пчёлы да дикие их братья, шмели. Но шмелей не так уж много на свете. А вот пчёл именно много. Они и есть главные работники.

На столе лежат яблоки, огурцы, парочка полосатых арбузов, в вазе — персики. Раздели всё это на две равные части. Одну безжалостно выбрось в ведро — всё, её больше нет… Вернее, не было бы, если б не поработали пчёлы.

Они работают и зимой. В огромных теплицах, что расположились около больших городов. Гудят, опыляют. Только жаль — много их гибнет во время этой работы. Вот вылетает пчела из улья, и какой ни кажется она умной, а всё ж это простое насекомое. Не понимает, что вокруг неё полиэтиленовая плёнка. Ей хочется взлететь повыше. И не одна, так другая — хлоп в ту плёнку. А плёнка мокрая: на улице-то мороз. Намочила пчела крылья, упала. А там, глядишь, лужа, а там злой ветер дует из щели. И нет пчелы.

Когда хрустишь зимой огурцом, подумай о пчёлах!

 

Н. Грибачев

Пчелиная пастушка

Большой кусок поля, весь розово-белый, словно его залили густыми сливками, одной стороной забирает на пологий холм, а другой падает к самым логам, где по откосам буйно, в нестеснённости кудрявятся молоденькие березки и орешник. Ощущение непередаваемой чистоты и свежести исходит от этого белого простора. А ещё стоит над ним тихий, но непрерывный живой шелест, ровное и негромкое гудение — работают пчёлы... Это цветёт гречиха! Узкая полевая дорога, малоезженая и потому поросшая травой, отделяет её от ржи, уже посветлевшей, склоняющей колосья.

А над всем этим, над гречихой и рожью, над берёзками и орешником, словно дыхание самого белесого, истомлённого жарой неба, неровными порывами мечется тёплый ветер, рождает мелкую в завитушках рябь. И так хорошо, светло и тревожно в этом поле, что, кажется, шёл бы и шёл вот так, не уставая дивиться щедрости и изобилию жизни.

Оставив возле озера своих приятелей, я в клетчатой рубашке и кепке, в тапочках на босу ногу пробираюсь к селу, которое едва виднеется невдалеке — над вершинами молодой, набирающей силу рощицы всплывают только самые гребни крыш да зелёным дымом клубятся ракиты. И на углу поля замечаю девчонку лет одиннадцати, голубоглазую, загорелую — даже нос лупится,— с поцарапанными ногами. Стоит на меже у гречихи, лозовым прутиком похлёстывает по кашкам и ромашкам.

— Здравствуй! — говорю.

— Здра-а-вствуйте! — тонким голоском тянет она.

— Магазин в селе работает?

— Рабо-о-тает...

— А ты что тут бродишь?

— Я не брожу...

— Ну, пробавляешься...

— Я и не пробавляюсь. Я пчёл караулю.

— Вот этих, на гречихе?

— Ага.

— Пасёшь, что ли? Как гусей?

— Ой, скажете!.. Дед вот в тех кустиках ульи поставил, чтоб им, пчёлам, летать со взятком поближе. А мне наказал присматривать, чтобы кто не побаловался...

Так занимательно, так ладно всё поворачивалось — пчелиная пастушка! А получилось вроде бы совсем обыкновенно. И всё-таки так хорошо всё это: и цветущая гречиха, и тихо и ровно гудящие пчёлы, и эта загорелая, малость курносая, с поцарапанными ногами и вовсе не стеснительная девчонка. Ходишь потом весь день и хочется что-нибудь доброе сделать, полезное, что-нибудь душевное говорить людям!..

 

С. Иванов

Письмо

 

С конца весны и до середины лета мы не были на даче. А когда приехали — ахнули! Без хозяйского глаза всё буйно разрослось, стало каким-то чужим, диким… Над участком клубники там и здесь развевались высокие султаны травы. Помидоры и огурцы почти совсем потерялись в чащобе сорняков.

И сам наш дом тоже как будто незнакомым стал. Сквозь щели в полу террасы пробивались какие-то бледные ростки, по стене — от пола к потолку — пролегала муравьиная дорога, в пустых комнатах хозяйничали мыши. Но самое неожиданное было в почтовом ящике. Там свили гнездо осы. Одной стороной оно упиралось в железную стенку ящика, другой в письмо. И видно, письмо это уже давно поджидало нас здесь.

Начались споры, как поступить.

— Письмо надо вынуть! — сказал Вовка.

— Письмо вынешь, а гнездо разрушишь, — ответила Таня.

И Вовка был прав, и Таня была права. И между прочим, я почти точно знал, что это письмо для меня: Вовка с Таней писем пока ещё не получают.

Вовка сказал:

— Если б хоть были пчёлы, а то осы!.. Осы не приносят людям никакой пользы!

— «Пользы, пользы»! — рассердилась Таня. — Что же, нам разрешается всё ломать, что не приносит пользы? Кто это тебе сказал?

Так мы и не знали, что нужно всё-таки сделать. День шёл за днём, склеивались недели. А письмо продолжало лежать в ящике, над которым постоянно как бы вился дымок — это влетали и вылетали осы.

В конце июля вдруг размокропогодилось, редкий день обходился без дождя. И по всему было видно, что письмо наше промокает всё до последней буковки!

— Письмо, конечно, не моё, — говорил Вовка, — но будет обидно, если там что-нибудь важное. Все слова уже, наверно, расплылись.

— Если б там было написано важное, — ответила Таня, — то уже что-нибудь бы произошло. Но ведь ничего такого не происходит!..

В конце августа осы вдруг исчезли. Может, они вылетели все разом, как облако дыма из паровозной трубы, может, по одной — длинной-длинной цепочкой, может, ещё как-нибудь… Я не знаю: мы этого не видели. Просто мы однажды заметили, что гнездо опустело.

— Вот и улетели, — сказала Таня, — даже не попрощались!

А Вовка уже бежал к почтовому ящику… Он вынул гнездо, которое было похоже на кулёк, свёрнутый из очень плохой серой бумаги.

— Не ломай его! — крикнула с террасы Таня.

— Зачем мне его ломать, — пожал плечами Вовка.

Письмо почти не пострадало, и было оно не мне, не Вовке, не Тане, а всем нам вместе. Один наш знакомый писал, что заезжал к нам как-то в начале лета, не застал никого дома и вот оставил под крыльцом банку черешневого компота.

Мы заглянули под крыльцо. Там действительно была эта банка. Она вся проржавела, и компот прокис.

— Эх! — махнул рукой Вовка. — Самый мой любимый компот!

Если говорить честно, то и мой тоже.

Вот и весь рассказ. О чём же он? То ли о том, какую необыкновенную штуку выкинули осы. То ли о том, что жаль терять компот из-за каких-то ос. То ли о том, что жаль разрушать даже и осиное гнездо из-за какого-то компота!..

 

М. Коршунов

Полосатые разбойники

Невероятное событие, происшедшее летом в большом городе

— Ой! Ай! Бегите! Спасайтесь! В городе полосатые разбойники!

Молодой прохожий с букетом цветов (только что купил цветы кому-нибудь, очевидно, на день рождения) отважился вступить с полосатыми разбойниками — это были осы — в единоборство: начал отбиваться от них букетом. От букета ничего не осталось, а молодой прохожий, правда, остался, но вид у него сделался печальным. Это было заметно даже невооруженным глазом.

Троллейбусы от страха прижались к асфальту. Для храбрости заворчали, но тихо, чтобы не привлекать внимания. Автомобили убыстряли бег или сворачивали и прятались в подворотнях и переулках. Совсем маленький автомобильчик попытался затеряться на площади среди голубей, даже начал ворковать и клевать крошки. Добродушный автобус, который, ни о чем не подозревая, выкатился из переулка, был осами немедленно окружен и укушен сразу с нескольких сторон, как и молодой прохожий с букетом. Но молодой прохожий оказался всё-таки мужественным человеком: снова купил цветы и пошёл на день рождения. А вот автобус вскрикнул и заплакал как ребёнок. Нос у автобуса вспух, и лопнула покрышка на заднем колесе. Водитель выбежал с большим гаечным ключом, чтобы заступиться за автобус, но вынужден был немедленно бросить ключ, вбежать обратно в кабину и плотно прикрыть за собой дверцу.

В почтовом ящике запищало, заколотилось письмо, тоже, наверное, укушенное. Прохожий с портфелем судорожно замахал портфелем и, приседая и поддакивая, добежал до будки телефона-автомата и спрятался в ней. Через секунду к нему в будку ворвался другой прохожий, прижимая к груди пакет с яблоками, да на такой скорости, что будка едва не опрокинулась. И если бы будка не была прикреплена к городу телефонным шнуром, то она бы точно опрокинулась и "яблоки раскатились бы по всей улице, а может быть, и по всему городу.

На стареньком доме осы укусили печную трубу, и труба тут же рассыпалась на кирпичики. Потом осы облепили светофор, который висел на перекрёстке. И нельзя было понять, какой свет горит на светофоре. Движение на улице замерло — куда кому идти? Куда кому ехать? И что теперь делать? Обкурить светофор дымом? Водой облить? Мешком накрыть?

Некоторые говорили, что осы внезапно появились в киоске «Союзпечать», когда в киоск привезли медовые краски, другие утверждали, что осиную стаю впервые увидели возле палатки «Цветы», и молодой прохожий стал их первой жертвой. Высказывались даже предположения, что осы прибыли из космического пространства на летающей тарелке. Но потом все сошлись на догадке, что какой-нибудь малограмотный городской пчеловод перепутал их с пчёлами, а, разобравшись, выгнал из улья. И вот они теперь мечутся бездомные.

За происходящим из окна квартиры наблюдал Вова Сверчков, юный зоолог и ботаник, короче говоря — учёный. Он, конечно, не слышал, о чём говорили прохожие, — он совершенно самостоятельно решал проблему, как помочь людям и природе.

Светофор мигнул. Это свалился со светофора бездомный рой. Все врассыпную. И машины и люди, будто их самих задумали облить водой или накрыть мешком. Зазевался грузовик-фургон с надписью: «Овощи — фрукты». Осы ужалили его в глаз. Грузовик присел, сгорбился и начал плакать. И теперь из обоих глаз его катились слёзы. В кузове грузовика были ящики с виноградом. Этого на улице никто не мог знать. кроме Вовы Сверчкова, учёного, потому что Вова жил в том доме, где помещался овощной магазин и куда каждый день этот грузовик-фургон доставляет сейчас виноград.

Когда рой улетел, к грузовику несмело приблизился милиционер и начал утешать его, забавлять милицейской палочкой для управления движением: фигурно крутил её, перебрасывал из руки в руку, ставил на подбородок и удерживал равновесие.

Собрались люди вокруг несчастного грузовика и начали вспоминать, кого и когда в жизни кусали осы и как это было больно и обидно. Грузовик успокоился, перестал плакать. И опять в толпе начали обсуждать вопрос — как выловить полосатых разбойников. Погнаться за ними на мотоциклах с большим сачком? Спустить с вертолёта какую-нибудь приманку на верёвке, чтобы они в неё вцепились? Кто-то предложил использовать луч лазера, но каким образом не объяснил.

А Вова Сверчков между тем уже догадался, как он спасёт город, потому что Вова замечательный учёный.

Осы развернулись и двинулись обратно. Толпа начала разбегаться в магазины, в кафе, в подземные переходы. Кто-то попытался всунуть голову в водосточную трубу, кто-то сумел поместиться и коробке из-под телевизора, валявшейся около мусоросборника, кто-то полез на дерево, очевидно, перепутав ос с другим видом хищников. Хлопали-захлопывались окна, двери, дверцы, люки, форточки. Светофор на перекрёстке от страха просто погас.

Троллейбусы пятились теперь как раки и уже не ворчали, помалкивали. Уличные фонари вобрали головы в плечи. Один фонарь лёг на землю и по¬полз. извиваясь как гусеница.

Осы летели, беспощадно высматривая новую жертву. Кого бы ещё укусить! От злости! Обидно, их перепутали с пчёлами... Так говорят.

В недавно отстроенном доме в подъезде уже было выбито стекло юными футболистами, конечно, а не юными учёными. И тогда рой незамедлительно ворвался внутрь дома. Вскоре из дома, как семечки из лопнувшего арбуза, посыпались на мостовую жильцы. С воплями и стонами, потому что все укушенные. Застонал и лифт, потому что осы абсолютно самостоятельно поехали на нём на верхний этаж — покататься захотелось! — и если не укусили лифт, то напугали. И потом уже, выбравшись из дома через крышу, осы сверху камнем свалились на киоск «Союзпечать».

Завертевшись мохнатым шаром, достигли тележки с мороженым и покатились вместе с тележкой дальше, обгоняя её или путаясь у тележки между колёсами.

Продавщица мороженого бежала сзади, пренебрегая опасностью.

Вместе с тележкой осы въехали во двор магазина «Овощи — фрукты», где стоял тот самый грузовик-фургон, который привёз в магазин виноград. Вино¬град уже выгрузили, и грузовик стоял пустой. Ему только что перевязали укушенный глаз.

Тут Вова Сверчков и проявил свой талант и знание природы: когда осы, бросив тележку, готовы были кинуться на Вову, он поднял высоко над головой кисть винограда, только что специально купленную в магазине, и швырнул кисть внутрь грузовика. Осы ринулись за сладким виноградом — такова их натура, — и тогда Вова Сверчков закрыл за ними железные двери фургона. А когда, встав на тележку с мороженым, дотянулся до запора, то двери и запер. Крепко.

Дело сделано.

Вся улица начала прославлять учёного. Маленькая девочка протянула Вове Сверчкову конфету, а одна бабушка — вафлю. Вова съел и то и другое, потому что заслужил. Так считал он, а главное, так считала вся улица. Продавщица мороженого начала кормить Сверчкова мороженым. Сверчков тоже не отказывался, съел половину тележки совсем как простой школьник, а не как ученый. Съел бы и всю тележку, но закоченел и тоже совсем как простой школьник, ученик 3-го «А» класса.

Грузовик с укушенным глазом, трепеща и замирая от страха, повёз чёрно-жёлтую команду за город, чтобы там вернуть природе то, что ей принадлежит. Надо было вернуть ос домой.

Так распорядился замечательный учёный-натуралист Вова Сверчков.

 

Е. Кузнец

Осы-труженицы

Я сидел на камне «дикого» пляжа и чистил рыбу.

Вокруг меня вились осы. Они, жужжа, проносились у самого уха, висели перед глазами, крыльями и лапками касались рук. «Ну что, потроха просите?» — спросил я у них. Они как будто поняли и закружились, заметались ещё проворнее. «Ладно, летите сюда! Ешьте!» — указал я им на груду рыбьих внутренностей у моих ног, а сам немного отодвинулся. Осы тотчас облепили потроха и жадно принялись есть. Все разом!

С тех пор у нас и повелось.

Как наловлю рыбы, осы тут как тут, кружатся, жужжат, ждут знакомого жеста рукой: «Налетайте, мол, кушать подано!»

К концу отпуска море принесло мне две довольно большие раковины рапана. Улитки в них были уже мертвы, но извлечь их оттуда и тем более высушить раковины за два оставшихся дня не было никакой возможности.

А бросить жалко — эдакие красавицы, да и как-никак подарок моря! И тут я вспомнил моих ос. Вот кто мне может помочь!

Я пришёл на то же место, где всегда чистил рыбу, положил рапанов и стал ждать.

Вот и знакомое жужжание. Одна, другая, третья — и весь рой закружился над моей головой. Я протянул руку и указал осам вход в раковины: «А ну, выручайте!» Они сразу же поняли, о чём речь, и закружились над рапанами. Время от времени от роя отделялись по пять-шесть ос, проникали внутрь раковин и через несколько минут возвращались. На смену им влетали другие. И так целый день, до заката солнца!

К концу второго дня раковины были чисты и пахли только морем. Я положил их в сумку, посмотрел на скалу, где было гнездо моих тружениц, и пошёл собираться к отъезду.

Теперь рапаны стоят у меня на письменном столе, как память о море и о моих беспокойных друзьях.

 

Песчаные осы

 

Дядя Гена залез в кабину, переключил рычаг кузов из прицепе стал медленно подниматься. Секунда... Джулька в ужасе прильнула к Натальиным ногам — это из вставшего на дыбы прицепа с тяжёлым вздохом на землю обрушилась гора песка.

Наталья спросила:

— А ты зачем, Ген, сюда песок привёз?

Песок был тёмно-коричневый, зернистый. Он высыхал на весеннем солнышке и тихо осыпался.

— Я, — сказал Гена, выключая мотор, — дом строю. Верней, целое поселение.

— Ладно тебе... Кто же здесь будет жить, в такой могиле.

— Песчаные осы. Слыхала про таких?.. И будут моих коров охранять.

— От волков, что ли? — усмехнулась Алёна.

Гена остановил её неуместное веселье строгим «дядевским» взглядом:

— Нет, представь себе, не от волков. От оводов!

А места здесь, в самом деле, оводистые — болото под горой. И они оттуда целыми армиями, тёмными облаками! На речке из-за них толком не побудешь — разок окунёшься, скорее бежать: заедают оводы! А уж коровы от них буквально плачут. Такая вот напасть. Особенно когда жарко! У пастухов даже такая есть поговорка: пусть холодно, да неоводно. А летом, в разгар, где этих холодов-то найдёшь?

Даже собрались было химией их травить. Да вовремя опомнились. Так можно и всех зайцев перетравить, и всех лосей, и всех лягушек, и всех стрекоз, и всех жуков, ни в чём не повинных.

Гена отвёл Наталью и Алену в сторону. Девочки увидели ещё одну кучу песка, но уже как бы «старую», прилежавшуюся. И она, словно подошедшее тесто, вся была изрыта тонкими дырочками. Только Наталья собралась спросить, я из дырочки как раз показался ответ усатая сердитая физиономия. Оса! Видно, ей пока не очень ещё хотелось вылезать. Было как раз «холодно и неоводно».

— Я их в прошлом году сюда переселил.

— Откуда?

— С карьера песчаного. В ящик аккуратно накопал песка вместе с их норами и личинками. И сюда, на эту кучу... То лето они у меня приживались. А уж с этого года пойдёт работа. Ну а если кому тесно — пожалуйста на новую песчаную гору. Пусть их деревня разрастается. Здесь ведь у нас самые выпасы!

— Здорово! — Наталья покачала головой.— А поможет?

— Неужели! — горячо закричал Гена. Он стал рисовать очень яркую картину, которую уже рисовал сейчас в дирекции, чтоб ему дали на полдня трактор. Ему сперва не давали, а потом дали всё же: пусть человек ставит опыт, пусть живёт по науке!

А Гена рассказывал, как со своих болотных аэродромов поднимаются серые эскадрильи оводов. Но в то же время выходят на смертельную охоту песчаные осы. Овод — страшный зверь. Да только не для осы. Для неё он как телята для волка. Спикирует сверху, ударит жалом-кинжалом, и закатятся оводиные глазки. Жестокое дело! И хорошо, что осы не враги нам, а друзья...

А по лугу спокойно бродят коровы, вдоволь пасутся и думают: «В этом году оводья что-то мало народилось. Всегда бы так!»

 

Н. Внуков

Медогон

 

Зябким, росистым утром дядя Алексей впрягал в колхозную телегу рыжую лошадь Журку. Лошадь недовольно поводила ушами, жевала сухую травину и смотрела на Костю грустным фиолетовым глазом. У неё были длинные светлые ресницы и яркий треугольник белой шерсти на лбу.

— Что, не хочется ехать? — спросил Костя и погладил её нежный замшевый подборо­док.

Журка мотнула головой, фыркнула и переступила но­гами.

Дядя Алексей надел ей на шею тяжёлый кожаный хомут, взял из телеги дугу, поднял с земли конец оглобли и ска­зал:

— Смотри, Костя, как за­прягать лошадь. Учись.

Он обернул вокруг оглобли толстый ремённый гуж и вста­вил в петлю конец дуги с вы­резом.

— Понял? А теперь с дру­гой стороны...

— Скоро лошадей нигде в мире не останется, — сказал Костя. — Будут автомобили и вертолёты.

Дядя Алексей через плечо посмотрел на Костю и усмех­нулся:

— Ишь ты какой быстрый.

— Автомобили лучше, силь­нее,—сказал Костя.

— Лучше-то, оно, может, и лучше... — Дядя Алексей упёрся ногой в клещи хомута и туго затянул супонь.— А ведь всё-таки машина не живая. Не может машина понимать и любить человека. Ласковой быть не может.

Он подправил седёлку, по­хлопал Журку по шее, разо­брал вожжи и уселся на гряд­ку телеги.

— Ну, Костик, поедем.

Костя по спицам большого колеса взобрался в телегу и устроился рядом с белыми же­лезными бидонами, поставлен­ными в сено, чтобы не бились друг о друга и не гремели.

Журка взяла с места нето­ропливой рысью. Дядя Алек­сеи выправил телегу на поле­вую дорогу, опустил вожжи и закурил.

Покачивались, дребезжали, уходили назад избы деревни, конюшня и тёмные тополя, ок­ружившие пруд.

Дорога лежала в серой влажной тени. Справа и слева плотно стояли высокие сине- зелёные хлеба. Иногда они придвигались так близко к те­леге, что задевали колёса и хлестали по тележным бортам. Костя протянул руку и сорвал длинный усатый колос. Зёрна в нем были молочные и мяг­кие, они ещё не до конца нали­лись сладкими соками земли.

— Хорошо сидишь? — спро­сил дядя Алексей.

— Хорошо, — отозвался Ко­стя.

Ещё никогда в жизни он не ездил вот так, в простой кре­стьянской телеге по утренней полевой дороге. Он знал свет­лые, почти больничной чисто­ты, салоны самолётов, на ко­торых они с матерью летали в Сочи и в Симферополь. Знал упругость подушек в легковых автомобилях. Но всё там было по-другому. В самолётах был чистый, прохладный воздух, а в автомобилях пахло разогре­той резиной и папиросами. За окном самолёта медленно про­ходили горы облаков, тяну­лась бесконечная, быстро на­доедавшая синева, и земля сверху казалась ярко раскра­шенным макетом для какой-то большой игры. Из автомобиля тоже было видно немногое. А здесь...

Солнце вышло из-за тёмного Синицкого леса и всё выше за­бирается на небо. Деревня уже пропала, опустилась за голу­боватую стену хлебов. Впере­ди в травяное море клином врезалась рощица. Дорога обегает её широкой петлёй и тоже тонет в пшеничных вол­нах.

— Дядя Алексей, а что это мятным пахнет?

— Хлеб. Это хлеб поспе­вает. Ты разве не знаешь, как пахнет пшеница?

Журка легко бежит между оглоблями, так легко, будто нет ни телеги, ни гулких бидо­нов, ни Кости, ни дяди Алек­сея. Ременная сбруя с медны­ми гранёными шишечками — для красоты — похлопывает по рыжим лошадиным бокам. Острый, чудесный запах летит в лицо от солнца, от широких нолей, от потемневшей Журкиной шерсти. Такого запаха ни­когда не было в городе. Там, в тесных улицах, от размяг­чённого асфальта и автомоби­лей пахло керосином, на лест­ницах — кошками и пылью, а в кухнях и комнатах — едой. Эх, если бы можно было сегодня никуда не приезжать, а всё ехать и ехать без конца и смо­треть то на небо, то на бегу­щую под телегой дорогу с дву­мя полосками травы, то на раздольные поля, которые вда­ли уже начали мерцать и стру­иться под солнцем.

— Дядь Алексей, долго ещё ехать?

— Теперь уж недалеко. Вот повернём за ту рощицу — и на месте.

«Та рощица» синим остро­вом плыла над землёй. Потом придвинулась, выросла, вы­слала вперёд молоденький сторожевой дубок, и вот теле­га загрохотала по самому её краю. Деревья начали перебрасывать друг другу гулкое эхо, повеяло сыростью, вялым листом, смолой, солнце то жарко вспыхивало, то гасло, зары­ваясь в густые вершины; в дорожных колеях узкими поло­сами стояла давняя, позелене­лая вода, моховые пни то вы­глядывали, то прятались в се­ребристый от лишайников под­лесок, и вдруг всё кончилось. Дорога опять вынеслась на простор, но теперь вместо жёлто-зелёной пшеницы лежа­ли тёмно-зелёные с красным клевера.

— А вон и пасека, — пока­зал дядя Алексей.

Но Костя уже и так увидел.

Разноцветный карликовый городок с плоскими крышами. Красные, жёлтые, голубые до­мики. А немного в стороне — дом побольше, некрашеный, фанерный, с чёрной толевой крышей и с маленьким — кре­стиком— окошком. И с же­лезной трубой. Не дом, а про­сто будка. Но среди маленьких он выглядел большим, как школа в деревне.

Разноцветные домики-ульи стояли в три ряда. Две улицы между ними. И никого кругом. Сам по себе городок. А потом из будки вышел человек в бе­лой рубахе распояской, в оч­ках и в широкой соломенной шляпе. Он помахал рукой и так и остался стоять, поджи­дая.

Телега покатилась мягко, как по матрацу, наклонилась, выпрямилась и встала.

— Приехали!

Журка довольно фыркнула и потянулась к пушистым малиновым шарикам клевера. И тут в тёплой, плывущей ти­шине Костя услышал прозрач­ный дрожащий звон. Звенели головки клевера, звенел воз­дух, звенела тишина. Он огля­нулся — никого.

— Дядь Алексей, что это? Что звенит?

— Пчёлы работают,— отве­тил дядя. Он спрыгнул на зе­млю и, подхватив за железные уши бидон, снял его с телеги.

Подошёл дедушка.

— Эге, — сказал он.— При­ехали? Ну-ка, слезай.

У дедушки были голубые глаза и тёмное от загара лицо.

— Слезай, слезай, внук.

— А пчёлы? — спросил Ко­стя. — Они не укусят?

— А ты разве злой? — спро­сил дедушка.

— Не знаю. Наверное, нет.

— Ну, тогда не укусят. Они только злых кусают.

Костя засмеялся и слез с те­леги. Дедушка повернул его за плечо к солнцу.

— Ну-ка, какого мне Дуся в городе внука растит?

«И вовсе он не старый,— по­думал Костя. — А когда к нам в город приезжал, только при­творялся стариком. И кашлял нарочно. А сам молодой и на доктора похож».

— Идём ко мне в дом,— сказал дедушка и повёл Костю мимо ульев в фанерную будку.

Костя шёл и оглядывался: а вдруг какая-нибудь укусит? Но пчёлы, чёрными пульками покружившись над ним, отле­тали в сторону.

Уютно в домике деда. Окон­це завешено марлей. Кровать сделана из двух козелков, на которые положены доски. Же­лезная печурка посредине. В углу на ящике ведро с водой, покрытое деревянным кругом, а на круге зелёная, с белым эмалевым нутром кружка. На стене над кроватью настоящее ружьё.

— Зачем ружьё? — спросил Костя.

— Вдруг волк забежит на пасеку? — хитро прищурился дедушка.

— А здесь разве волки во­дятся?

— Бывают, — сказал де­душка.

— И ты видел?

— Пока ещё нет,— сказал дедушка.

Чего-чего только нет на ска­мейке и на полу! Целый день можно разглядывать. Сетки, решётчатые коробочки с вы­движными стенками, белые, гладко оструганные рамки с натянутыми поперёк проволоч­ками, длинный нож, заточен­ный с обеих сторон, как кин­жал, и ещё какая-то закопчён­ная штука, похожая на кофей­ник с широким носиком.

— Дымарь, — объяснил де­душка.— Пчёл отгонять ды­мом, чтобы не мешали.

— Батя, когда думаете на­чинать? — крикнул снаружи дядя Алексей.

— А что ж, сейчас и нач­нём,— сказал дедушка. — Вы­катывай, Алексей, медогонку. Она под навесом, за будкой.

...И вот медогонка — боль­шой, светлый, оцинкованный бак, на верхнем краю которого ручка, как у швейной машинки, и две косые шестерёнки, — поставлена на чистую полянку над специальной ямой. И дед раскладывает на столе, нож­ками вкопанном в землю, но­жи, ложки, ставит миску с во­дой, насыпает в дымарь опил­ки и разжигает их, приготав­ливает какие-то тряпочки, се­точки. Сейчас он ещё больше похож на доктора. Лицо у него серьёзное, очки строго поблес­кивают. Костя спешит всё уви­деть — и медогонку, и дымарь, который фукает дымом, если нажать на него сзади; он даже успевает примерить на лицо тюлевую сетку, похожую на большой китайский фонарь. Дед не сердится, всё разре­шает.

Наконец Костя решается пройти по улицам пчелиного городка. От каж­дого домика, от ще­ли, у которой густо толпятся пчёлы, вниз, на землю, ко­со проложены до­щечки-сходы. Пчё­лы заняты непонят­ной работой, не об­ращают на челове­ка никакого внима­ния. Они ползают вверх и вниз по сходням, вежливо уступают друг дру­гу дорогу, иногда неожиданно срыва­ются с места и, гу­дя, растворяются в голубом воздухе.

В дальнем конце городка поилка. На козлах лежит бо­чонок с неплотно всаженной деревянной пробкой. Из-под пробки каплями стекает на наклонную доску вода, Пчёлы налетают на влажную доску со всех сторон. Пьют.

Тем  временем дед снял крышку с  красного улья и вы­нул из него первую медовую рамку. Она тяжела, густо об­леплена шевелящейся тёмно­-жёлтой массой. Дед ставит рамку одним концом на край улья и мягким просяным веничком сметает пчёл. Они сва­ливаются в улей, нехотя взле­тают, раздражённо гудят. Под веничком открываются соты. Сильно пахнет вощиной и цве­тами.

Дед переносит рамку на стол, обмакивает в миску с во­дой нож и срезает с сотов кры­шечки, закрывающие ячейки. Каждая ячейка похожа на ма­ленький шестигранный стакан­чик, в котором сладко поблес­кивает. Дед для чего-то нюха­ет соты, снова обмакивает нож в воду, вырезает из рамки большущий, жёлтый, масляни­стый кусок и сбрасывает его на блюдце.

— А ну-ка, Костя, отпробуй.

И Костя пробует...

Перед самым лицом вьются гудящие точки. В небе стоят мягкие пуховые облака. Какой необычный, сказочный день!

Дядя Алексей вставляет на­чатую рамку в медогонку, а дед уже обметает вторую.

И вот медогонка заряжена, и дядя Алексей берётся за руч­ку, и дед говорит «с богом», и улыбается, потому что сказаны эти слова просто так, для доброго начала.

Дядя Алексей крутит ручку, и медогонка, набирая скорость, начинает гудеть. Костя загля­дывает внутрь. Там сильно и ровно вертится крестовина, в которой стоя закреплены рам­ки. Тяжёлая жёлтая роса выбрызгивается на светлые стен­ки бака. Капли сливаются, сползают вниз, и на дне уже стоит прозрачный, хмельного запаха слой. Слой того, ради чего все хлопоты, полевая до­рога, цветы клевера и весь этот чудесный, лёгкий, чуть облачный день.

Пчёлы садятся на края ме­догонки, заползают внутрь, не­которые, сбитые тяжёлыми каплями, падают в мёд и уми­рают в нём, слабо шевеля ножками. Костя пытается вы­тащить их длинной соломиной.

— Не надо,— говорит дед.— Они добре поработали. А те­перь приняли хорошую смерть. Сладкую.

Костя доедает сотовик, дол­го обсасывает последний вос­ковой катышек.

Солнце переходит полдень.

— Можно сливать, — гово­рит дедушка.

Вдвоём с дядей Алексеем они опускают один из приве­зённых бидонов в яму, над ко­торой выдаётся край медогон­ки. Дедушка берётся за ручку крана и говорит Косте:

— А ну-ка, внук, неси из дому кружку.

Костя приносит и смотрит, как золотистая густая струя лентой укладывается в эмале­вую глубину.

Все трое по очереди прикла­дываются к кружке.

— Хорош! — говорит дядя Алексей, крепко вытирая ла­донью губы.

— Хорош! — повторяет Ко­стя, зажмуривая глаза и качая головой.

Дед отпивает самую ма­лость, долго держит мёд во рту, пережёвывает его, как хлеб.

— Откуда они гречишного натаскали, не пойму, — гово­рит он. — У нас здесь и гречи-то близко нету. Должно быть, от Максимовских. Максимов­ские сеяли.

Потом он откидывает за­слонку крана, и толстая мед­ленная струя, изгибаясь, пада­ет в бидон.

И опять гудит медогонка, и опять дед вынимает из ульев грузные рамки, и плывёт, плы­вёт над землёй прозрачный, звенящий синий день.

Костя устал.

Слишком много всего вокруг для одного маленького чело­века. Много солнца, много воз­духа, чересчур широки клевер­ные поля.

Он уже не успевает смотреть. Жарко. И слегка кружится го­лова от выпитого мёда.

Костя идёт в прохладную будку, садится на жёсткую де­душкину постель и на минуту закрывает глаза.

Как хорошо, что мать отпра­вила его в Пеньково, а не по­везла с собой в Крым. В Кры­му и на Кавказе всё будто не настоящее, как в парке культуры. Даже Чёрное море. И санатории точно выстроены из белых брусочков деревянного конструктора. Почему-то быстро становится скучно от такой красоты. И люди там похожи на гостей или на посе­тителей в музее. Можно даже посидеть на золотом стульчи­ке, если устанешь. А здесь не чувствуешь себя приезжим. Здесь всё — твоё навсегда, на всю жизнь.

Костя придвигает к себе де­душкину подушку и на мгно­вение, на один коротенький миг прижимается к ней щекой. От подушки пахнет сеном и земляникой, и она такая мяг­кая! За стеной будки замирает гудение медогонки.

— Завтра я привезу ещё шесть, — слышится голос дяди Алексея.

Костя просыпается.

Дверь будки распахнута на­стежь. Солнце краем село на землю и стало большим и красным. И всё вокруг тоже покраснело — и облака, и тра­ва.

— Я сейчас, — говорит Ко­стя, протирает слипающиеся глаза и выходит наружу.

Рядом с телегой, в которую впряжена Журка, стоит дядя Алексей. Он в куртке, застёг­нутой на все пуговицы, на го­лове кепка, а в руках вожжи. Журка нетерпеливо пересту­пает с ноги на ногу и отфыр­кивается.

Неужели конец? Неужели он всё проспал? А может быть, ещё не кончили, ещё надо что-нибудь делать?

— Всё, братец мой, всё,— говорит дедушка. — Четырна­дцать ульев выкачали. Пчёлам тоже спать надо.

Костя смотрит на телегу. Блестящие бидоны двумя ря­дами уставлены в сено. Пол­ные до самых крышек, непово­ротливые, пузатые.

И вдруг Косте становится грустно. Почему те люди, ко­торые будут есть этот мёд, не увидят ни красно-зелёных кле­верных полей и пшеничных волн, ни рощи, похожей на остров, и не услышат, как поёт солнце, как журчит, перели­ваясь, голубой воздух, как разговаривают травы и радо­стно трубят пчёлы, возвраща­ясь домой.

...А может быть, всё-таки увидят, если очень-очень захо­тят?

Шесть бидонов в телеге. Сколько в них дней, таких, как сегодня? О, не сосчитать!

— Ну, Костя, до завтра. По­могай деду. Он тебе покажет, что нужно делать, — говорит дядя Алексей и легонько дёр­гает вожжи. — Н-но! Застоя­лась, голубушка!

Телега, глухо скрипнув, тро­гается. В том месте, где с кле­вера она поворачивает на до­рогу, дядя приостанавливается и машет рукой.

Последний раскалённый уголок солнца ещё светится на самом краю земли.

— Завтра нам придётся од­ним управляться, — говорит дедушка. — Идём-ка поужи­наем.

ruslita.ru

Читать книгу На пасеке »Иванов Сергей »Библиотека книг

Самое главное

Мёд, прополис, перга, яд, воск. Вот, оказывается, сколько пользы приносит пчела. И всё же о главной пчелиной пользе не сказано здесь ещё ни слова.

Если б даже пчёлы не давали ни капли мёда и ни кусочка воска, если б их яд не был целебен, а прополис не лечил ран и ожогов, всё равно мы ухаживали бы за ними, и строили им домики-ульи, и зимой берегли от холода.

Потому что пчёлы дают нам… урожай. Всех фруктов, и всех ягод, и всех овощей. Без пчёл очень скоро исчезла бы гречневая каша, пропали бы полевые цветы, исчезли леса… И ещё много всего плохого и даже страшного случилось бы в природе, если б пчёлы перестали работать, летать с цветка на цветок.

Смотри, вот рисунок цветка: лепестки, а внутри тычинки и пестик. На месте цветка этого к осени может вырасти отличная слива. А может ничего не вырасти. Тогда говорят: пустоцвет.

Чтобы выросла слива, пыльца с тычинок должна попасть на пестик. Это уж обязательно, иначе ничего не получится. То же самое и в цветке груши, абрикоса, огурца, яблока, арбуза… Везде.

Но сама пыльца по щучьему велению не перепрыгнет с тычинки на пестик. Тут без пчелы не обойтись. Это она — копошится, ворочается в цветке, доставая нектар, а сама вся чумазая, вся в пыльце. Цветку только того и надо.

Правда, есть ещё бабочки. Но они слишком ленивы, любят покрасоваться, понежиться — слишком долго сидят на цветах. Мухи? Другими делами заняты.

Жуки-злодеи? Те заберутся в цветок и начинают его грызть, а не опылять.

Вот и остаются пчёлы да дикие их братья, шмели. Но шмелей не так уж много на свете. А вот пчёл именно много. Они и есть главные работники.

На столе лежат яблоки, огурцы, парочка полосатых арбузов, в вазе — персики. Раздели всё это на две равные части. Одну безжалостно выбрось в ведро — всё, её больше нет… Вернее, не было бы, если б не поработали пчёлы.

Они работают и зимой. В огромных теплицах, что расположились около больших городов. Гудят, опыляют. Только жаль — много их гибнет во время этой работы. Вот вылетает пчела из улья, и какой ни кажется она умной, а всё ж это простое насекомое. Не понимает, что вокруг неё полиэтиленовая плёнка. Ей хочется взлететь повыше. И не одна, так другая — хлоп в ту плёнку. А плёнка мокрая: на улице-то мороз. Намочила пчела крылья, упала. А там, глядишь, лужа, а там злой ветер дует из щели. И нет пчелы.

Когда хрустишь зимой огурцом, подумай о пчёлах!

Доктора

У нас на пасеке два обеденных стола: домашний, он на террасе, и уличный — перед домом, врыт в землю среди толпы густых колокольчиков: они стоят себе, смотрят, головами на нас качают.

Лена и я следим за пчёлами, что летают среди этих колокольчиков, будто птицы среди деревьев. Вдруг Лена тронула колоколец, стоящий с нами рядом:

— Больной.

— С чего ты взяла?

— Пчёлы не садятся, видишь?

И верно: подлетит пчела, покружится, словно понюхает замеченный Леною колокольчик, и прочь.

Через несколько дней колокольчик тот стал хиреть — видно, скрутила его невидимая прежде болезнь.

Зато другие цветки синели всё так же спокойно и весело. Пчёлы не тронули больного, не перенесли его заразную пыльцу на другие растения. А больной остался пустоцветом, в нём не завязалось семян. Значит, на будущий год все родятся здоровыми.

Пчёлы — доктора растений.

Злоумышленники

Июль наступил, самый жаркий месяц в году. Безветрие, зной. Ещё утро не кончилось, а на градуснике уже тридцать.

Над пасекой плывёт особый, добрый, медовый и восковой дух. Я вдыхаю его и жмурюсь от удовольствия.

— Хочешь фокус? — говорит Саня. Он аккуратно подносит к летку дымарь, из которого слабо курится сизая струйка.

Вдруг я вижу, как невидимая сила тянет эту струйку в улей. Саня подносит дымарь к другому краю летка. Теперь дым отклоняется. Словно кто-то его выталкивает.

— Вот что такое пчелиная вентиляция, понял?

В жаркие дни пчёлы сушат нектар. Ведь он, добытый из цветка, водянист почти как сама вода. А готовый мёд густ и тягуч. Солнце греет улей — выпаривает влагу, а пчёлы гонят её наружу.

Мы с Саней слушаем — через стенку хорошо слышно работу вентиляторщиц. Кажется, будто один толстенный комар ноет и ноет с большой натугой. Бесконечное: Тысячи крыльев работают как одно.

Плывёт над пасекой невидимое сладко-пахучее облако. И чувствую его вовсе не я один. По стенке улья бежит муравей — ищет разведчик, не найдётся ли где щели, чтоб миновать грозную стражу, которая выстроилась у летка. Тут же рядом и муха сидит, будто греется. А у самой голову кружит от медового духа. Как бы в улей проникнуть?

Ох! Я бы не советовал, муха, вам туда проникать!

Не люблю непогоду

К вечеру в дальнем углу неба появилась зловещая чернота и синь. Загромыхало, словно там, наверху, кто-то передвигал с места на место столы и диваны. На полчаса жара стала нестерпимой. Деревья, цветы и вся гольяновская округа замерли в ожидании дождя. Только пчёлы неустанно летали за взятком.

Наконец туча затопила небеса, солнце пропало, и нам показалось, что стало темно. Прошла минута. С шипеньем, треском близко и страшно ударили сразу две молнии, и без всякой репетиции, в одну секунду, на землю упал ливень. Спрятавшись в доме, мы смотрели, как он буйствует, а вместе с ним ветер, гром и молния.

Потом гроза ушла куда-то за лес, стала нестрашной. Правда, ливень остался, но это уж было ничего. Танька в одних трусишках топала по лужам:

— Дождик-дождик, посильней! Разгони моих гусей! Мои гуси до-ма, не боятся гро-ма!

А лужи были — на редкость: чистейшие, с зелёным травяным дном. И, наверное, теплым-теплы. У меня душа заныла, с такою завистью и грустью мне думалось о том, что я давно взрослый и никогда уж не смогу больше выскочить так вот на чудесный июльский ливень — не положено! Я принуждён стоять здесь, на застеклённой террасе, среди умных и скучных взрослых… «Мои гуси дома, не боятся грома!..» Н-да…

— Её-то гуси ничего не боятся, а вот мои!.. — сказал Володя, нахмурившись.

Я давно замечал: пчеловоды не любят грозы, дождя и вообще всякой непогоды. Саня покачал головой: «Мухи у нас сегодня погибло — пропасть!» МУХА на их языке значит ПЧЕЛА.

И Саня, конечно, был прав: застигнутые в лесу, в полях, под бомбами дождя пчёлы гибнут тысячами.

Такой добрый ливень!

Такой недобрый ливень!..

Ограбить хотели!

Володя, Лена, а с ними, конечно, и Татьяна на несколько дней уехали в город. Мы остались на пасеке вдвоём.

На ночь я уходил в дом, а Саня спал в беседке, на широченном тюфяке, набитом сеном. И около Сани спало ружьишко заряжённое крупной солью.

— Мало ли какой медведь забурится, — говорил Саня неопределённо.

Однако никаких медведей не «забуривалось».

Но вот на третью ночь, как уехал Володя, я проснулся от хлестнувшего по ушам моим выстрела. Мне даже приснилось, будто я увидел огонь, вылетевший из дула.

Я выскочил на улицу как был, в одних трусах.

— Стой! — кричал кому-то Саня. — Стой, гад!

— Сашка, я здесь! — крикнул я и побежал в темноту, думая только о том, чтоб не налететь на какой-нибудь улей.

Я пробежал пасеку, оказался в березняке. Тут послышался рёв работающего на пределе сил мотора. И я увидел быстро улетавшие красные огоньки машины. В берёзах в эту секунду кто-то мелькнул.

— Стой! — крикнул я отчаянно. — Стреляю без предупреждения.

— Стреляй! — ответил сердито Саня. Это был он. Мы вернулись на пасеку, зубы наши клацали — то ли от холодной росы, то ли от нервной ночной беготни.

— Я знаю, кто это был. — Саня стучал кулаком об кулак. — А доказательств нету.

— А чего он хотел-то?

— Ульи стащить. Ну я ему тоже устрою. Ладно, давай сейчас на боковую. А завтра кое-что соорудим.

Колька Смолин

Уснул я удивительно быстро и спал как убитый, а когда проснулся, Саня был уже на ногах.

— Иди полюбуйся! — крикнул он мне.

Собственно любоваться было особенно нечем: около одного из ульев стояла тарелка. И пчёлы исправно курсировали между этой тарелкой и летком своего дома.

— Ты чего им тут, мёдом намазал? — пошутил я.

— Зачем мёдом — сахаром, — усмехнулся Саня. — Это сладкий сироп.

— А для чего?

— Понюхай внимательно, узнаешь.

Я надел пчеляцкую шляпу с сеткой, наклонился и стал «внимательно нюхать».

— Ну? — спросил Саня. — Чуешь?

— Погоди… вроде бензином припахивает?

— Точно!

— А зачем, зачем?

— Пчёлок тренирую. Ночью это знаешь кто был? Колька Смолин — я его узнал! По машине.

— Ну а при чём здесь?..

— Колька шофёр. От него всегда бензином пахнет. Вот я пчёлок и тренирую на его запах.

— Ну и что будет-то?

— Увидишь! — Саня сел на велосипед и куда-то укатил, крикнув: — Дом остаётся на тебя, имей в виду!

Сироп по-прежнему пользовался большим успехом. Вообще говоря, я знал, что пасечники тренируют пчёл на определённый запах. Например, нужно опылить красный клевер. Пчела сама по себе на него не сядет. У клевера нектар спрятан слишком глубоко, пчелиный хоботок до него не дотягивается. Тогда пчеловоды делают сироп и крошат туда цветки клевера. Пчела привыкает к запаху. Назавтра сироп убирают. А пчёлы летают по клеверному полю, садятся на цветки — в общем, ищут сироп. И пусть мёду в ульях не прибавится, зато клевер даст хороший урожай семян.

Однако что же придумал Саня? Лёгок на помине, он скоро прикатил, очень довольный собою.

— Звонил в контору, наврал, что надо приехать, мёд забрать.

— Да ты что, Сань?!

— Совсем не понимаешь! — засмеялся Саня. — Завтра

Смолин Колька на своём драндулете приедет. Мы его на пасеку… Соображаешь?!

— А если не Смолин?

— Смолин! — сказал Саня уверенно. — Больше некому! — Потом призадумался и сказал: — Ну, риск, конечно, есть.

Назавтра, не успели мы толком позавтракать, послышалось фырчание машины, потом: «Би-биии!..»

Колька Смолин оказался не смоляной, не чёрный то есть. Он был светло-русый, нос, обсыпанный крупными веснушками, лупился, глаза коричневые и хитро-ванские.

— Завтракал? — спросил Саня.

— Ничего, — ответил Колька, усаживаясь, — запас не тянет. — И стал густо намазывать маслом кусок хлеба.

— Вот, между прочим, корреспондент приехал, — сказал Саня. (Колька кивнул мне, не переставая жевать.) — Таких, как ты, субчиков в «Не проходите мимо»…

Я внимательно поглядел на Кольку, но это был артист что надо! Он спокойно доел свой бутерброд, допил чай. Потом сказал:

— С вами, товарищ из Москвы, я очень рад познакомиться. А тебе, Шура, я никогда не советую брать людей на испуг.

— А почему я тебя видел вчера ночью?

— Этого ты, — сказал Колька даже как будто с грустью, — этого ты никому не докажешь.

— А почему следы твоего газика остались?

— Газик он и есть газик, Шура. Следы у всех одинаковые.

— Ну хватит, пошли!

Колька невинно удивился: мол, куда это и зачем?

— Доказательства тебе приведу, вещественные. Хочешь глянуть?

— Я вообще-то человек нелюбопытный…

Однако он пошёл вслед за Саней. Именно в ту часть пасеки, где вчера стояла «тренировочная тарелка». Я поднялся на крылечко, и мне прелестно всё было видно. Как из десятого ряда кино.

Вот они остановились, постояли секунду… Колька взмахнул рукой, потом ещё раз — казалось, будто он спорит. Это пчёлы летели на знакомый запах. А Колька, видно, решил, что его «окружают». Ещё через секунду пчёл, видно, прибавилось и Колька так замахал руками, словно плыл на рекорд мира. Потом он бросился бежать, крича и так сильно махая руками, будто надеялся взлететь.

Что именно он кричал, в этой книжке лучше не печатать. Но если это всё перевести на более человеческий язык, то получится примерно вот что: «Дорогой Саня, я больше никогда не буду обижать твоих пчёлок, только убери их куда подальше!»

Так он и пропал в березняке. И больше я его не видел ни разу.

Рой

Помните, я рассказывал, как матка в окружении свиты кормилиц своих ходит по выскобленным, до блеска начищенным сотам и червит — откладывает яички. Одни в обычные медовые ячейки — здесь вырастут рабочие пчёлы. Другие в ячеи побольше — здесь вырастут трутни. Наконец, в огромную ячеину, которая выгибается похожим на арахисовую скорлупу наростом — это для матки.

Обычно семья выращивает новую матку, когда старая заболела, или ранена, или умерла. Но бывает, что старая матка жива и здорова, а новая всё равно появляется. Как будто бы без всяких причин. Но это только кажется. Проходит день-два, и вдруг семья начинает роиться: примерно половина всех пчёл вместе со старой маткой вылетает из улья и отправляется по белу свету искать новое жильё, заводить новое хозяйство.

Странно, правда? Зачем это нужно? Зачем семье вдруг отдавать половину работников неизвестно куда, можно сказать, на ветер? Раньше думали, что это происходит, когда семья разрастается и в улье становится тесно. Да нет, часто роятся и совсем небольшие семьи.

В чём же дело?

Наверное, вот в чём. Роясь, семья как бы выполняет долг свой перед природой. Чёрными воздушными шарами разлетаются по свету пчелиные рои. Появляются новые семьи. А чем больше семей, тем больше пчёл, тем крепче держится за жизнь весь пчелиный род. Роение — такой же древний рефлекс, как охрана улья, как умение лепить соты или забота о молодняке.

Всё это я узнал от Володи ещё до его отъезда в город. Мне очень хотелось посмотреть, как роятся эти самые пчёлы, да не представлялось случая. И вот однажды — это произошло на другой день после истории с Колькой Смолиным — я колол гнилушки для дымаря, и тут Саня крикнул:

— Гля! Рой сыплет!

Я побежал к улью, на ходу надевая шапку с сеткой.

— Не бойсь, они теперь мирные, — сказал Саня. Сам он был в одних трусах и стоял перед ульем на коленях — смотрел.

«Сыплет рой» — так говорят пчеловоды. Но мне, скорей, показалось, что рой как бы выливается из улья. Или, лучше сказать, выплёскивается — словно вода через край ведра, густыми брызгами, тёмными гудящими волнами.

Сплошное пятно пчёл расползалось по стенкам и середине улья, всё более облепляя его.

— Раньше о таком говаривали: рой сел медведем, — с удовольствием сказал Саня. Он любил щегольнуть старо-пчеляцким словечком.

www.libtxt.ru

Читать онлайн "На пасеке" автора Иванов Сергей Анатольевич - RuLit

Придёт осень, зима. Саня рабочие ульи — те, что с пчёлами, — уберёт в зимовник, сухой и прохладный подвал, а сам займётся на свободе старыми ульями — будет их осматривать, чинить.

Старые ульи пахнут мёдом и воском. Они чисты изнутри и крепки. Они лежат под дождями и под снегом, под градом и под весенней капелью. Но в них долго, а может, и никогда не заведётся никакой заразы.

В них очень много здоровья. В них ни единой щёлки. Трещины все и швы надёжно, накрепко промазаны прополисом — пчелиным клеем.

Я отковырнул кусочек прополиса, пожевал его. Пахло воском, но более — горьковатой берёзовой почкой. Клей этот пчёлы собирают с деревьев, как раз в те дни, когда из клейких почек вылезают острые мордочки листьев.

Собирать прополис — каторжная работа. Часами сидит пчела на дереве, работает, отдирает клей такими маленькими кусочками, что в микроскоп едва разглядишь.

А ведь его надо много, прополиса. На зиму пчёлы заклеивают им потолок, облепляют леток, оставляя лишь очень узкий проход — «форточку».

Потом он так и остаётся в пустых ульях.

Татьяна полезла на старую яблоню. Какой аллах её туда понёс!.. В общем, когда кое-как спустилась, на левой ноге, от щиколотки до коленки, свежим росчерком зияла царапина. Добра яблоня, да не всегда!..

— Теперь уж, милая моя, не плачь! — говорила Лена, сама чуть не плача.

— А я и не собираюсь! — отвечала упрямая Танька. Лена, закусив губу, мазала дочке рану какой-то тёмной жидкостью.

— Ну, щипет?

— А вот не щипет!

Дня через два царапины и след простыл. Вернее, след-то как раз остался, но более ничего. Я спросил:

— Ты чем её тогда мазала, Лен?

— А это прополис был. Разведённый в воде.

Самое главное

Мёд, прополис, перга, яд, воск. Вот, оказывается, сколько пользы приносит пчела. И всё же о главной пчелиной пользе не сказано здесь ещё ни слова.

Если б даже пчёлы не давали ни капли мёда и ни кусочка воска, если б их яд не был целебен, а прополис не лечил ран и ожогов, всё равно мы ухаживали бы за ними, и строили им домики-ульи, и зимой берегли от холода.

Потому что пчёлы дают нам… урожай. Всех фруктов, и всех ягод, и всех овощей. Без пчёл очень скоро исчезла бы гречневая каша, пропали бы полевые цветы, исчезли леса… И ещё много всего плохого и даже страшного случилось бы в природе, если б пчёлы перестали работать, летать с цветка на цветок.

Смотри, вот рисунок цветка: лепестки, а внутри тычинки и пестик. На месте цветка этого к осени может вырасти отличная слива. А может ничего не вырасти. Тогда говорят: пустоцвет.

Чтобы выросла слива, пыльца с тычинок должна попасть на пестик. Это уж обязательно, иначе ничего не получится. То же самое и в цветке груши, абрикоса, огурца, яблока, арбуза… Везде.

Но сама пыльца по щучьему велению не перепрыгнет с тычинки на пестик. Тут без пчелы не обойтись. Это она — копошится, ворочается в цветке, доставая нектар, а сама вся чумазая, вся в пыльце. Цветку только того и надо.

Правда, есть ещё бабочки. Но они слишком ленивы, любят покрасоваться, понежиться — слишком долго сидят на цветах. Мухи? Другими делами заняты.

Жуки-злодеи? Те заберутся в цветок и начинают его грызть, а не опылять.

Вот и остаются пчёлы да дикие их братья, шмели. Но шмелей не так уж много на свете. А вот пчёл именно много. Они и есть главные работники.

На столе лежат яблоки, огурцы, парочка полосатых арбузов, в вазе — персики. Раздели всё это на две равные части. Одну безжалостно выбрось в ведро — всё, её больше нет… Вернее, не было бы, если б не поработали пчёлы.

Они работают и зимой. В огромных теплицах, что расположились около больших городов. Гудят, опыляют. Только жаль — много их гибнет во время этой работы. Вот вылетает пчела из улья, и какой ни кажется она умной, а всё ж это простое насекомое. Не понимает, что вокруг неё полиэтиленовая плёнка. Ей хочется взлететь повыше. И не одна, так другая — хлоп в ту плёнку. А плёнка мокрая: на улице-то мороз. Намочила пчела крылья, упала. А там, глядишь, лужа, а там злой ветер дует из щели. И нет пчелы.

Когда хрустишь зимой огурцом, подумай о пчёлах!

У нас на пасеке два обеденных стола: домашний, он на террасе, и уличный — перед домом, врыт в землю среди толпы густых колокольчиков: они стоят себе, смотрят, головами на нас качают.

Лена и я следим за пчёлами, что летают среди этих колокольчиков, будто птицы среди деревьев. Вдруг Лена тронула колоколец, стоящий с нами рядом:

— Больной.

— С чего ты взяла?

— Пчёлы не садятся, видишь?

И верно: подлетит пчела, покружится, словно понюхает замеченный Леною колокольчик, и прочь.

www.rulit.me

Сергей Иванов - На пасеке

Летит трутень, вид у него деловой, гудение басовитое. Так и кажется, что он в шляпе, в роговых очках, с толстым кожаным портфелем.

Как-то, уже совсем освоившись на пасеке, я сидел, прислонясь к задней стенке одного из ульев, и писал. Хорошо мне работалось. Ни комары, ни слепни на пасеку кровожадного своего носа не сунут.

И тут к моему блокноту подлетел трутень. Строго прожужжал страницу слева направо, будто читал, затем отправился дальше по своим якобы очень важным министерским делам.

И всё же трутню не позавидуешь. Ну что за удовольствие, в самом деле, весь век провести лентяем и побирушкой. Да и смерть у трутней бывает ох как нехороша.

В конце июня отцвела липа. Пчелиные семьи получили хороший взяток. И здесь наступил перебой в их работе.

Правда, оставались ещё луговые цветы, но уже начался сенокос. А громадные гречишные поля должны были зацвести только дней через десять.

Пчёлы стали сердитые, "нервные". Напрасно трутни клянчили мёду. Всё чаще вместо еды им доставались укусы да жала. А трутень, он, между прочим, хоть и здоровенный, но беззащитный: жала у него нет.

Пчёлы сердитой толпой выталкивали неловких трутней на улицу, на прилётную доску. Иная, усевшись на трутня, с жужжанием гнала его прочь.

Впервые увидев эту картину, я страшно удивился, даже засмеялся. Но понял, что невпопад.

- Вот и конец ему пришёл, - сказал Саня.

- Ужалит?

- Увидишь…

Пчела бросила трутня и вернулась в леток. А он вдруг резко, с каким-то даже отчаянием взмыл высоко вверх. Я тотчас потерял его из виду, вопросительно посмотрел на Саню.

И здесь толстый дуралей вернулся, он упал на прилётную доску и был уже еле жив.

Голодный, он этим своим нелепым полётом сжёг последние остатки горючего. И теперь умирал, затухал, словно мотор. Крылья его дёргались слабо и не в такт.

- Зачем они так делают? - сказал удивлённо Саня. - Может, чтобы не мучиться?..

Мёд, яд и пчелиный хлеб

- Как на тоненький ледок выпал вкусненький медок! Как на тоненький ледок… - Танька поёт и приплясывает от нетерпения.

- Ну что ты несёшь? - говорит Володя, а сам улыбается.

Отцвела липа. И сегодня они с Саней "собирали урожай" - доставали из ульев рамки с мёдом. В одной соты были так полны, что не выдержала рамка. Теперь неровными кусками, глыбами полуразрушенные соты лежат на большом плоском блюде. И Татьянка пляшет вокруг него. Вы не думайте - конфетами её не удивишь, и тортом мама балует. А всё равно - мёду сотовому, "тёпленькому медку" она радуется больше всего.

- Как на тоненький ледок…

Белые чистые соты и правда кажутся ледяными под ярко-жёлтым густым липовым мёдом. Волшебный аромат разрастается над блюдом огромными невидимыми цветами.

Каких только чудес не рассказывают люди про этот необыкновенный продукт, про мёд. Каких только легенд не сложили. И почти всё, оказывается, правда.

Кто дольше всех живёт на свете? Пасечники. Не оттого ли, что частенько приходится им едать тёпленького медку?

Я тотчас вспомнил себя, как стою, маленький, перед магазинным прилавком: "Мам! Бабушк! Купи конфету!" Эх, глупый я был человек. Ничего не понимал. Слава богу, в книжке могу написать, чтобы хоть другие знали: "Мам! Бабушк! Купи медку!"

Но не только мёд, оказывается, целебен. В те разы, когда я охал и тряс ужаленной рукой, это же в меня вливалось очень полезное лекарство - пчелиный яд. Люди даже специально ходят в поликлинику на пчелиные процедуры… Ложишься и ждёшь, когда к тебе в особом приборчике поднесут рассерженную пчелу. Конечно, дрожишь слегка. Потом: "Ай! Ой!" Глядишь, однако: радикулита как не бывало.

Между прочим, для тех, кто не слишком смел, теперь придумали пчелиный яд собирать. В улей ставят металлическую сетку, к которой подведены провода. Вот включена батарейка, по сетке идёт слабый ток. Пчёл это ужасно сердит. Они начинают жалить непонятного врага. Но жало скользит по железке, а яд остаётся на проволоке.

Потом сетку с мельчайшими капельками яда ставят в сушилку и аккуратно соскабливают порошок - сухой пчелиный яд. Теперь можно делать разные притирания, мази.

Конечно, дело это сложное и медленное. Поэтому пчелиный яд очень дорог.

Мёд, яд. А ещё перга - помните, "пчелиный хлеб"?

Он тоже целебен. Саня показал мне небольшую баночку с плотно пригнанной крышкой:

- Хочешь попробовать? Я пожал плечами:

- Ну… давай…

Он отрезал кусок хлеба, тоненько помазал его маслом, сверху тоненько присыпал желтоватыми комочками перги. Комочки, потому что пчёлы приносят пыльцу именно слепленную в комочки. На задних лапах у них есть для этого такие углубления, вроде карманов. Если прикрыть леток специальной сеткой, можно эти комочки из пчелиных карманов "вынимать".

И вот Саня присыпал бутерброд щепотью перги - словно посолил:

- Ну, ешь!

С недоверием откусил я кусочек и… ничего не почувствовал. Просто хлеб и масло. Лишь потом я услышал слабый, но ясный и чистый запах цветов и тихую-тихую медовую сладость… Пчелиный хлеб.

- Всё, - улыбнулся Саня, - больше болеть никогда не будешь.

- Ну спасибо на добром слове, Санёк!

Старые ульи

Полдень. Я сижу на задах нашей пасеки, на опушке березняка. Здесь у Сани лежат пустые старые ульи.

Придёт осень, зима. Саня рабочие ульи - те, что с пчёлами, - уберёт в зимовник, сухой и прохладный подвал, а сам займётся на свободе старыми ульями - будет их осматривать, чинить.

Старые ульи пахнут мёдом и воском. Они чисты изнутри и крепки. Они лежат под дождями и под снегом, под градом и под весенней капелью. Но в них долго, а может, и никогда не заведётся никакой заразы.

В них очень много здоровья. В них ни единой щёлки. Трещины все и швы надёжно, накрепко промазаны прополисом - пчелиным клеем.

Я отковырнул кусочек прополиса, пожевал его. Пахло воском, но более - горьковатой берёзовой почкой. Клей этот пчёлы собирают с деревьев, как раз в те дни, когда из клейких почек вылезают острые мордочки листьев.

Собирать прополис - каторжная работа. Часами сидит пчела на дереве, работает, отдирает клей такими маленькими кусочками, что в микроскоп едва разглядишь.

А ведь его надо много, прополиса. На зиму пчёлы заклеивают им потолок, облепляют леток, оставляя лишь очень узкий проход - "форточку".

Потом он так и остаётся в пустых ульях.

Татьяна полезла на старую яблоню. Какой аллах её туда понёс!.. В общем, когда кое-как спустилась, на левой ноге, от щиколотки до коленки, свежим росчерком зияла царапина. Добра яблоня, да не всегда!..

- Теперь уж, милая моя, не плачь! - говорила Лена, сама чуть не плача.

- А я и не собираюсь! - отвечала упрямая Танька. Лена, закусив губу, мазала дочке рану какой-то тёмной жидкостью.

- Ну, щипет?

- А вот не щипет!

Дня через два царапины и след простыл. Вернее, след-то как раз остался, но более ничего. Я спросил:

- Ты чем её тогда мазала, Лен?

- А это прополис был. Разведённый в воде.

Самое главное

Мёд, прополис, перга, яд, воск. Вот, оказывается, сколько пользы приносит пчела. И всё же о главной пчелиной пользе не сказано здесь ещё ни слова.

Если б даже пчёлы не давали ни капли мёда и ни кусочка воска, если б их яд не был целебен, а прополис не лечил ран и ожогов, всё равно мы ухаживали бы за ними, и строили им домики-ульи, и зимой берегли от холода.

Потому что пчёлы дают нам… урожай. Всех фруктов, и всех ягод, и всех овощей. Без пчёл очень скоро исчезла бы гречневая каша, пропали бы полевые цветы, исчезли леса… И ещё много всего плохого и даже страшного случилось бы в природе, если б пчёлы перестали работать, летать с цветка на цветок.

Смотри, вот рисунок цветка: лепестки, а внутри тычинки и пестик. На месте цветка этого к осени может вырасти отличная слива. А может ничего не вырасти. Тогда говорят: пустоцвет.

Чтобы выросла слива, пыльца с тычинок должна попасть на пестик. Это уж обязательно, иначе ничего не получится. То же самое и в цветке груши, абрикоса, огурца, яблока, арбуза… Везде.

Но сама пыльца по щучьему велению не перепрыгнет с тычинки на пестик. Тут без пчелы не обойтись. Это она - копошится, ворочается в цветке, доставая нектар, а сама вся чумазая, вся в пыльце. Цветку только того и надо.

Правда, есть ещё бабочки. Но они слишком ленивы, любят покрасоваться, понежиться - слишком долго сидят на цветах. Мухи? Другими делами заняты.

Жуки-злодеи? Те заберутся в цветок и начинают его грызть, а не опылять.

Вот и остаются пчёлы да дикие их братья, шмели. Но шмелей не так уж много на свете. А вот пчёл именно много. Они и есть главные работники.

На столе лежат яблоки, огурцы, парочка полосатых арбузов, в вазе - персики. Раздели всё это на две равные части. Одну безжалостно выбрось в ведро - всё, её больше нет… Вернее, не было бы, если б не поработали пчёлы.

Они работают и зимой. В огромных теплицах, что расположились около больших городов. Гудят, опыляют. Только жаль - много их гибнет во время этой работы. Вот вылетает пчела из улья, и какой ни кажется она умной, а всё ж это простое насекомое. Не понимает, что вокруг неё полиэтиленовая плёнка. Ей хочется взлететь повыше. И не одна, так другая - хлоп в ту плёнку. А плёнка мокрая: на улице-то мороз. Намочила пчела крылья, упала. А там, глядишь, лужа, а там злой ветер дует из щели. И нет пчелы.

Когда хрустишь зимой огурцом, подумай о пчёлах!

profilib.net

В чем заключается польза пчел для человека

26.05.2016

Часто ли задумываются люди о том, какую пользу приносят пчелы?

Многие ассоциируют их с медом и другими продуктами пчеловодства, что применяются в различных целях: в лечении болезней, кулинарии, косметике, просто в пищу или в качестве биодобавки.

Изо всех насекомых, живущих на планете, пчела – одно из наиболее полезных для человека. Пчела-труженица не только дарит целебные и уникальные по своему составу продукты, но и опыляет растения, способствуя продолжению жизни на Земле.

Все продукты пчеловодства являются природными антибиотиками. Они, в отличие от фармацевтических препаратов, уничтожающих патогенную и полезную микрофлору с одинаковой силой, действуют выборочно, препятствуя росту и развитию вредных микроорганизмов. Пчела в процессе жизнедеятельности производит следующие вещества: мед, пергу, маточное молочко, прополис, воск, пчелиный яд. Даже мертвая пчела имеет ряд целебных свойств. Из пчелиного мора делают лекарственные настойки. Таким образом, пчелы приносят пользу человеку, производя все эти целебные продукты.

А вот о еще одной ценности медоносных насекомых в природе знает далеко не каждый человек.

На планете Земля жизнь пчел и цветочных растений тесно взаимосвязаны. Цветы поставляют пчелкам нектар и пыльцу, а они взамен опыляют их. Подсчитано, что выгода от пчелоопыления  энтомофильных растений во много раз больше, нежели стоимость всего меда, собранного во всем мире.

Опыления требуют более 200 тысяч видов нашей флоры. В первую очередь – это те, что не могут без насекомых плодоносить и производить семена.

Продукты энтомофильных культур есть основным источником витаминов и минералов. Они обеспечивают 98% потребности людей в витамине С; больше 70% – в липидах, а также большую часть нужд в витамине Е, К, А и В.

Эти продукты также удовлетворяют наши потребности в кальции – на 58%; фторе – на 62%; железе – на 29%, и многих других элементах.

Необходимо сказать, что эти культуры дают людям 35% всей мировой сельскохозяйственной продукции. Благодаря опылительной работе медоносных пчел повышается урожайность многих культур: гречки и подсолнуха – на 50%; арбузов, дынь и тыквы – на 100%; а плодовых деревьев и кустарников – в 10 раз. И это далеко не полный перечень того, какую пользу приносят пчелы.

Это значит, что тысячи тонн овощей, фруктов и семян люди получают благодаря пчелам.

От опыления пчелами улучшается также качество семян, увеличивается размер, сочность и вкусовые качества плодов. Польза, которую приносят пчелы при опылении сельскохозяйственных культур, в 10-15 раз превышает прямые доходы от пчеловодства.

Ученые посчитали, что вклад пчел в мировую экономику, в качестве опылителей растений, становит около 160 миллиардов долларов ежегодно. В Европейском Союзе его оценили в 15 миллиардов. Все это в десятки раз превышает стоимость меда и всех продуктов пчеловодства вместе взятых.

Но вся беда в том, что люди легко подсчитывают стоимость меда и всех продуктов пчеловодства на мировом рынке. А польза, которую приносят пчелы от опыления растений, не видна на первый взгляд. Мы покупаем овощи, фрукты и другие сельскохозяйственные продукты, кушаем их – и легко забываем, что только благодаря пчелам они попали на наш стол.

Благодаря пчеле человек развил сельскохозяйственную деятельность. Даже самая современная техника не сможет заменить их и выполнить работу так деликатно.

Польза пчел очевидна. Человеку не выжить без этих трудолюбивых насекомых. Пчела работает ежедневно, умирая в полете.

К сожалению, согласно официальным статистическим данным, за последние 100 лет исчезло более половины видов пчел. И на сегодняшний день во всем мире существует угроза исчезновения медоносных насекомых. Во многих странах идет сокращение числа пчелиных семей. Причины такого явления: неконтролируемое использование ядохимикатов, пестицидов, селекционная работа для создания самоопыляющихся и генно модифицированных растений и сельхозкультур.

Не смотря на то, что в наше время во многих странах, в частности в Германии и США, действуют программы поддержки пчеловодства как одного из наиболее эффективных способов повышения урожайности растений, все чаще слышно о коллапсе пчелиных семей. Пчелы гибнут в массовом порядке. И уже сейчас китайские фермеры уже испытали на себе, что опыление растений без пчел – это почти подвиг.

Хотя проблема существует во всем мире, она стала особенно острой в горном уезде Маосянь китайской провинции Сычуань, где вымерли все дикие пчелы, и фермеры вынуждены опылять яблоневые сады вручную.

Опыление яблонь в Маосянь должно быть завершено в течение пяти дней, иначе деревья не будут плодоносить. Теперь каждый год тысячи жителей приезжают в сады выполнять эту тяжелую работу.

Используя самодельные устройства для опыления, сделанные из куриных перьев или сигаретных фильтров, погружаемых в пластиковые бутылки, наполненные пыльцой, один человек может опылить 5-10 деревьев в день. Дети также участвуют в процессе. Они забираются на деревья, чтобы добраться до более высоких ветвей.

Проблемы, с которыми сталкиваются фермеры в Маосянь, дают представление о том, что может произойти в глобальном масштабе.

Дальнейшее исчезновение медоносных насекомых приведет к ухудшению глобальной продовольственной безопасности во всем мире. Произойдет исчезновения с Земли более 20 тысяч видов цветущих растений, что подорвет основы Земных экосистем. А через 4 года после полного исчезновения этого полезного насекомого, по подсчетам ученых, человечество погибнет от голода и недостатка кислорода.

Поэтому давайте беречь пчел, польза которых для человека неоценима.

agrostory.com

Мёд, забрус, перга, прополис и другие продукты пчеловодства

Лечебные свойства перги сложно переоценить, это ценный и особенный продукт пчеловодства. Пергу называют «пчелиным хлебом», и она представляет собой пыльцу цветов, обработанную пчёлами и вызревшую в сотах под слоем мёда. Пыльца с разных растений сама по себе даёт впечатляющий состав, а труд пчёл доводит этот продукт до совершенства. Поэтому перга – не только помогает в лечении заболеваний, но и предупреждает их появление.  Подробнее→

• 17 февраля 2018 19:04:36
• Просмотров: 57

Перга пчелиная – удивительный, особенный и полезный пчелопродукт с массой ценных для здоровья свойств. Многие уже попробовали пергу и оценили то, как она благотворно влияет на весь организм. Это гранулы разного цвета, которые когда-то были пыльцой цветов, а затем обрабатывались пчёлами и утрамбовывались в сотах, залитые мёдом. Кроме того, что пчёлы собирают пыльцу с растений в самый их сильный период цветения, способ обработки и консервирования перги в сотах добавляет продукту лечебных свойств.  Подробнее→

• 27 января 2018 16:42:02
• Просмотров: 54

Перга пчелиная – замечательный и полезный продукт пчеловодства, и в последнее время его популярность растёт, догоняя прополис и мёд. Все, кто держит ульи, знают, насколько важна и ценна для пчёл перга. Её называют пчелиным хлебом, и это действительно питание для пчёл, их пищевой запас на зиму.  Подробнее→

• 07 января 2018 22:16:13
• Просмотров: 126

Всё, что уже много веков человек получает от пчёл – неоспоримо и безусловно полезно для здоровья. Мёд и прополис, о них можно было слышать чаще всего и в их лекарственных свойствах никто не сомневается. Но есть ещё один чуть менее известный, но такой же полезный продукт из улья – пчелиная перга.  Подробнее→

• 16 апреля 2017 07:34:17
• Просмотров: 346

Прополис способствует защите клеток печени, помогает организму избавляться от токсинов, тяжёлых металлов и последствий радиации. Этот продукт стимулирует эндокринную систему. Он очень благотворно влияет на надпочечники и половые железы. Также ещё одним важным открытием стало то, прополис способен подавлять рост опухолей. Это натуральный антиоксидант, не токсичный для организма.  Подробнее→

• 08 февраля 2017 05:48:11
• Просмотров: 346

Мёд – популярный, ценный, вкусный и полезный продукт. А многих интересует, по каким причинам кристаллизуется мёд, а также качество такого мёда. Иногда подобный мёд называют «засахарившимся», но это неправильное название. Известно, что активнее покупают жидкий мёд. О кристаллизации мёда думают, что она вызвана введением сахара в пчелиный рацион или в сам продукт. Посмотрим, почему кристаллизуется мёд.  Подробнее→

• 02 февраля 2017 10:50:11
• Просмотров: 270

Забрус – ценный и очень полезный продукт пчеловодства, собравший в себе целый набор натуральных биоактивных веществ. Пчёлы запечатывают соты специальными восковыми крышечками, чтобы сохранять мёд. Эти срезанные крышечки при отборе мёда пчеловодами и называются забрусом. Все пчелопродукты, такие как мёд, прополис, воск, маточное молочко и другие – полезны и имеют свой особенный состав. А забрус объединяет в себе сразу несколько таких ценных компонентов. Он представляет собой сам пчелиный воск, прополис, пчелиную пыльцу и некоторое количество мёда. Только эти составляющие уже говорят о полезности забруса для человека.  Подробнее→

• 31 января 2017 06:43:33
• Просмотров: 373

Прополис, наверное, следующий после мёда по популярности продукт пчеловодства. Эту липкую субстанцию еще называют пчелиным клеем. Такой массой, напоминающей пластилин, пчёлы заделывают щели в уликах. Также с помощью прополиса пчёлы защищаются от инородных предметов, оказавшихся в улике, покрывая их слоем этого вещества. Прополис имеет тёмно-коричневый цвет иногда с желтыми фрагментами, своеобразный горько-жгучий вкус и смолистый запах. Этот продукт издавна применяли в народной медицине. Его принимали при язвах, ранах, обморожениях, нарушениях пищеварения. Этот натуральное вещество имеет сложный состав, обеспечивающий лекарственные свойства и благотворные эффекты.  Подробнее→

• 22 января 2017 06:02:41
• Просмотров: 266

Мёд – самый известный и востребованный продукт пчеловодства с богатой историей. Это натуральная сладость, обладающая безусловной пользой для человека. Мёд может быть прекрасным десертом, сочетаясь с творогом, молоком, орехами и другими продуктами, а может быть средством поддержания здоровья и природным лекарством от ряда болезней. У мёда великое множество сортов и видов, поскольку существует много медоносных растений. Есть мёд в сотах, очень полезный и применявшийся издревле для лечения органов дыхания. Есть мёд с маточным молочком, и в этом случае оба компонента усиливают полезные свойства друг друга.  Подробнее→

• 18 января 2017 07:30:32
• Просмотров: 234

Трутнёвый гомогенат стал использоваться в качестве пищевой добавки и как лечебно-профилактическое средство не так давно. Это очень ценный продукт пчеловодства с богатым составом и множеством полезных эффектов для организма. Производят трутнёвый гомогенат из личинок пчелиных трутней. Получают его методом прессования сот с личинками. Для гомогената берут семидневные личинки (открытый расплод) или же только закупоренные ячейки. Гомогенат трутнёвый – однородная густая и непрозрачная жидкость. Она белая или светло-жёлтая, со сладким привкусом и своеобразным приятным запахом. Одно из названий трутнёвго гомогената – трутнёвое молочко. Это продукт, очень богатый ценными компонентами, в том числе биоактивными соединениями. Нативный гомогенат очень хрупкий и при солнечном свете и на открытом воздухе быстро теряет свой состав и свойства.  Подробнее→

• 01 января 2017 07:41:44
• Просмотров: 334

Как и все продукты, которые дарят человеку пчёлы, перга – удивительна и ценна для здоровья. Другое название перги – «пчелиный хлеб», и это особое и важное питание для новых поколений пчёл. Пчёлы кропотливо собирают и перерабатывают пыльцу с цветов. Зёрна пыльцы утрамбовываются в сотовых ячейках и запечатываются мёдом. В таком состоянии, во влажном тепле, без проветривания пыльца проращивается. Она вступает в реакцию с мёдом и пчелиными ферментами. Процесс этот называют молочнокислым брожением, и завершается он через 2 недели. Получается уникальный питательный продукт – перга пчелиная. Молочная кислота, увеличивая свою концентрацию, способствует стерилизации «пчелиного хлеба». Без вредных бактерий перга имеет долгий срок сохранности.  Подробнее→

• 18 декабря 2016 07:33:06
• Просмотров: 435

Трутнёвый гомогенат – ценный и полезный продукт, получаемый пчеловодами из личинок трутней. Его называют трутнёво-расплодный гомогенат, и для его получения берут недельные трутнёвые личинки из ещё не запечатанных ячеек, либо из совсем недавно запечатанных. Также этот удивительный продукт называют «трутневое молочко». Однако, это не молочко в прямом смысле, хотя трутнёвый гомогенат частично по составу и свойствам сходен с пчелиным маточным молочком.   Подробнее→

• 13 декабря 2016 18:13:50
• Просмотров: 219

Пчелиная пыльца или обножка, собираемая пчёлами с цветущих растений – настоящий природный дар, содержащий множество биоактивных веществ, витаминов и минеральных элементов. Это уникальная питательная и лечебная субстанция, которую употребляют саму по себе и вместе с натуральным мёдом. Пчелиная пыльца обладает немного сладким вкусом и пряным ароматом с медовыми и цветочными нотами. Цвет имеет самый разнообразный, в зависимости от растений, с которых была собрана пчёлами – белый, охристый, красный, зелёный, фиолетовый и т.д..  Подробнее→

• 11 декабря 2016 07:51:05
• Просмотров: 233

Пчелиная пыльца собирается пчёлами для последующего превращения в пергу. Это биологически активный и ценный пчелопродукт, питание для пчёл и удивительно полезная натуральная субстанция для организма человека. Во-первых, свои полезные свойства и характеристики пчелиная пыльца берёт от самых разных растений, снабжающих её минералами, витаминами, аминокислотами, кислотами и прочими важными веществами. В зависимости от видов растений пыльца бывает разнообразных цветов и оттенков, а также проявляет несколько разные свойства. Например, одна пыльца больше тонизирует и борется с кашлем, а другая более полезна для печени или желудка. Во-вторых, цветочная пыльца, собранная и обработанная специальным секретом пчёл, приобретает дополнительные лечебные свойства. Так, считается, что пчелиная пыльца только в особых случаях вызывает аллергию.  Подробнее→

• 04 декабря 2016 08:01:42
• Просмотров: 240

Пчелиная огнёвка – вредитель улья, её личинки питаются ценными пчелопродуктами. Гусеницы восковой моли поедают мёд, пергу, пчелиный воск и непосредственно соты. Таким образом, личинки этой молевидной бабочки получают уникальные питательные вещества и приобретают целый ряд полезных для человеческого здоровья свойств. Пчелиная огнёвка использовалась в народной медицине достаточно давно. Русский учёный И.Мечников изучал действие особого фермента восковой моли, когда искал средства от туберкулёза. Этот фермент, называющийся цераза, позволяет личинкам огнёвки перерабатывать воск. Благодаря этому соединению экстракт пчелиной огнёвки даёт хорошие эффекты при лечении туберкулёза, болезней сердца и сосудов. А в комплексе с остальными компонентами состава препараты на основе восковой моли позволяют лечить множество других заболеваний.  Подробнее→

• 02 декабря 2016 06:53:44
• Просмотров: 663

Многие ничего не слышали о пчелиной огнёвке. Но этот вредитель хорошо известен пчеловодам. Речь идёт о большой восковой моли, подкладывающей яйца в ульи. Личинки этой бабочки поедают ценные пчелопродукты – мёд, пергу, пчелиный воск, а когда подрастают – принимаются за соты. Продукты пчелиной жизнедеятельности известны своей пользой для человека. Поэтому часть этого природного потенциала передаётся личинкам пчелиной огнёвки. Личинки вырабатывают особенный фермент, дающий возможность усваивать сложные вещества, производимые пчелами. Еще И.Мечников исследовал свойства этого личиночного фермента (церазы), когда искал способы лечения туберкулёза.  Подробнее→

• 02 декабря 2016 06:43:33
• Просмотров: 222

Перга пчелиная или, как ее называли раньше «пчелиный хлеб» - ценная и полезная натуральная продукция пчеловодческого хозяйства. Она получается в результате сбора и переработки пчелами зерен цветочной пыльцы. Пыльца укладывается в ячейки, утрамбовывается, заполняя больше половины объема, скрепляется сверху медом. В таком запечатанном состоянии пыльца реагирует с медом и особыми пчелиными ферментами. В результате молочнокислого брожения получается конечный природный продукт – перга.  Подробнее→

• 23 мая 2016 06:40:29
• Просмотров: 747

Сколько полезного предоставляет нам трудолюбивое пчелиное сообщество! Перга – один из таких удивительных, ценнейших продуктов пасеки. Это зерна цветочной пыльцы, которую бережно собирают и заготавливают пчелы. Пыльца эта после утрамбовывается в соты и консервируется медом.  Подробнее→

• 02 мая 2016 07:07:21
• Просмотров: 622

Прополис является целебным веществом, которое производится пчелами с целью устранения щелей в уликах. Наши предки давно заметили целебные свойства этого замечательного продукта и начали применять в лечебных целях. Например, прополис способствует удивительному заживлению язв, прекрасно справляется с обморожениями, с легкостью устраняет мозоли, но это еще не все целебные свойства прополиса. Если вы столкнулись с проблемой пищеварения или же необходимо быстро остановить кровотечение, достаточно использовать прополис.  Подробнее→

• 25 апреля 2016 15:31:37
• Просмотров: 398

Мёд – главный и самый популярный продукт пчеловодства. Это солнечный нектар, вобравший в себя все целебные силы природы и все трудолюбие пчел. Его особые качества и польза для здоровья известны практически всем.  Подробнее→

• 25 апреля 2016 15:29:31
• Просмотров: 817

xn----ctbfcdjl8baejhfb1oh.xn--p1ai

мед, воск, маточное молочко, прополис, цветочная пыльца, перга, пчелиный яд

Продукты пчеловодства

Основные продукты медоносной пчелы – мед и воск. Раньше сладкий мед употреблялся в пищу, воск шел на изготовление свечей, теперь же ассортимент продуктов пчеловодства значительно расширился. Кроме меда и воска от пчел стали получать маточное молочко, прополис, яд, цветочную пыльцу и пергу – продукты, широко применяемые в медицине, парфюмерии, косметике и ветеринарии.

Мед

Его вырабатывают пчелы из нектара цветков энтомофильных растений. Вкусный и ароматный, пчелиный мед – высокопитательный и легкоусвояемый организмом человека продукт. Особенно полезен он детям. Натуральный цветочный мед содержит не более 22 % воды, около 75 % глюкозы и фруктозы, 5 % других веществ – органических кислот, растительных белков, минеральных солей, витаминов и ферментов – эффективных лечебно-профилактических средств, необходимых человеческому организму.

Медики применяют мед для лечения долго не заживающих кожных ран, язв желудка, печени, дыхательных путей, нервной системы. В пищевой и кондитерской промышленности мед широко используется для приготовления конфет, пряников, печенья, тортов, желе, варенья, вин. В натуральном виде употребляется он с кашами, чаем, соками, молоком, творогом, хлебным квасом, свежими яблоками, помидорами и даже с редькой и солеными огурцами.

По происхождению мед бывает: цветочный (вырабатываемый пчелами из нектара цветков или собранный с внецветковых нектарников энтомофильных растений), падевый (получаемый в результате переработки пчелами пади или медвяной росы, которую они собирают на листьях и стеблях растений), сахарный (получаемый при переработке пчелами сахарного сиропа, который на пасеках скармливают пчелам для пополнения в ульях кормовых запасов, стимулирования развития семей в безвзяточное время сезона и в виде лечебных подкормок).

В продаже сахарный мед считается фальсификатом, хотя в процессе переработки пчелы обогащают его ферментами, пыльцой и некоторыми другими полезными веществами, после чего он становится промежуточным продуктом между натуральным цветочным медом и сахаром.

Менее ценным считается падевый мед. По сравнению с цветочным он содержит больше минеральных солей и декстринов, а Сахаров меньше. По цвету, запаху и вкусу падевый мед бывает неодинаков. Собранный с лиственных деревьев, он имеет темно-бурую окраску, с хвойных светлую. Очень много пади в жаркие дни выделяется на листьях и стеблях гороха. Мед, выработанный пчелами из такой пади, мутный и вязкий, с неприятным запахом, солоноватого, сладко-приторного вкуса. На сбор пади пчелы переключаются в жаркую погоду, когда на цветках прекращается нектаровыделение.

Натуральные меды бывают монофлерные, то есть собранные пчелами с цветков какого-либо одного вида растений (ивовый, малиновый, липовый, гречишный, вересковый), и полифлерные – из нескольких видов растений (плодовых деревьев и ягодников, лугового или полевого разнотравья, крушины и малины). Такие виды меда относятся к наиболее ценным.

В зависимости от способа получения мед бывает: центробежный (откачанный на медогонке, отжатый из сотов) и сотовый (полученный в магазинах, секционных или гнездовых сотовых рамках). По консистенции различаются жидкий и закристаллизовавшийся (засахарившийся). Совсем неверно, когда недоверчивые покупатели засахарившийся мед считают сахарным.

По цвету мед бывает: прозрачный, белый, янтарный, желтый, коричневый, светло-коричневый, темно-коричневый и т. д., в зависимости от цвета растений, с которых он собран.

Выкачанный из сотов мед со временем закристаллизовывается, частично теряет первоначальный вкус и аромат. Поэтому пчеловоды нередко заготавливают для продажи мед в сотах.

Воск

Это тоже ценный продукт. Он вырабатывается у пчел восковыми железами-зеркальцами на нижней части брюшка и используется для постройки сотов и маточников, для запечатывания меда и скрепления сотов гнезда. На поверхности зеркалец он выступает через мельчайшие поры и, соприкасаясь с воздухом, быстро застывает в прозрачные тонкие пластинки.

Восковыделение у пчелиной семьи тем выше, чем обильнее и продолжительнее медосбор. Из восковых пластинок пчелы отстраивают новые соты, собираясь на рамках гроздьями.

Вновь отстроенные соты светло-желтого цвета, содержат около 100 % чистого воска. Со временем соты темнеют (стареют). После двухлетнего использования гнездовые соты становятся коричневыми, а затем, если их в ульях не заменять, то и черными, тяжелыми. Увеличение веса сотов до 250–300 г происходит в основном за счет невосковых веществ – остатков в ячейках коконов, которые пчелы не могут полностью удалить при очистке. Поэтому содержание воска в коричневом соте по отношению к его весу уменьшается до 60–70 %, а в темном, непросвечивающемся – до 40–50 %.

В зависимости от способов получения пчелиный воск делится на пасечный топленый (сортовой) и некондиционный; пробойный, получаемый на заводах из пасечной мервы на гидравлических прессах; экстракционный, получаемый путем экстрагирования заводской мервы парами бензина.

Кусок хорошего пчелиного воска от удара острым концом молотка разбивается на отдельные куски. На сломе имеет мелкозернистую структуру. Поверхность слитка гладкая, однородная, блестящая. Воск исключительно устойчив. Ни время, ни свет, ни сырость не меняют его качества. Зафиксирован случай, когда пчелиный воск пролежал около 3000 лет в земле и не потерял своих натуральных свойств. В жидком виде воск имеет большую вязкость, которая уменьшается при повышении температуры. Поэтому перерабатывать восковое сырье следует предварительно разваренным и выжимать из него воск при температуре, близкой к 100 °C.

Наибольший выход качественного воска получают при раздельной переработке рассортированной суши на светлую, коричневую и темную. Забрус, счистки с брусков рамок и потолочин, различные надстройки сотов, в которых не выводился расплод, перерабатывают вместе со светлой сушью. В летнее время первосортную сушь можно перетапливать на солнечной воскотопке. Все коричневые и темные соты перед переработкой необходимо измельчать. Затем сырье промывают в чистой, слегка подогретой воде. После промывки массу отжимают от остатков воды, а затем приступают к развариванию на огне в эмалированной или луженой посуде.

Для разваривания воскового сырья вода берется мягкая – дистиллированная, дождевая или снеговая. В простой металлической или оцинкованной посуде восковое сырье перерабатывать не рекомендуется, так как жирные кислоты расплавленного воска вступают в реакцию с железом, отчего воск эмульсирует с водой, становится бурым или серым, намного снижается его выход и качество.

На небольшой любительской пасеке можно отцедить воск в обычных домашних условиях, для этого сушь кладут в эмалированное ведро и покрывают сверху металлической сеткой. Затем в ведро наливают воду и ставят на плиту. Под действием температуры воск начинает плавиться и всплывает на поверхность воды, его сливают или собирают большой ложкой в другую посуду. В оставшееся сырье снова добавляют горячую воду, перемешивают, разваривают и извлекают воск. После этого оставшуюся массу отжимают через марлю. Хороший выход воска (70–80 % от веса сырья) получают паровыми воскотопками, которые продаются в специализированных пчеловодческих магазинах.

Маточное молочко

Это насыщенный жирами, углеводами, аминокислотами, минеральными солями, витаминами и гормонами белковый корм (секрет), вырабатываемый молодыми пчелами-кормилицами для выкармливания вылупляющихся из яиц личинок, особенно маточных,и кормления самой матки в период кладки яиц.

Свежее маточное молочко белого, слегка кремового цвета, имеет острый кисловатый вкус и легкий специфический запах, внешне напоминает сметану. Оно содержит до 18 % белковых веществ, от 10 до 17 % сахара, до 5,5 % жира, более 1 % минеральных солей. В состав белков маточного молочка входит около 20 аминокислот, оно богато витаминами группы В.

Насколько полезен для пчел этот высококонцентрированный белковый корм, говорят следующие факты. Обильно питаясь молочком, маточная личинка за 5–6 дней жизни увеличивает свой вес в три тысячи раз. Пчелы-кормилицы непрерывно снабжают молочком матку, что позволяет ей за одни сутки отложить в восковые ячейки более 2,5 тысячи яиц и прожить дольше рабочей пчелы в сорок раз.

Эти факты из жизни пчел зафиксированы учеными и взяты на вооружение медициной. Маточное молочко широко применяется при лечении заболеваний сердечно-сосудистой системы, желудочно-кишечного тракта, легких, повышает умственную работоспособность.

Прополис

Его называют еще пчелиным бальзамом. Это смолистое, с приятным запахом эфирных масел вещество, полезное не только для пчел, но и для человека. Прополис используется для залечивания ожоговых ран, выведения мозолей, лечения зубов, дыхательных путей и желудка.

Пчелы покрывают прополисом внутренние стены жилища, чтобы они были прочными и не разрушались, заделывают щели, полируют ячейки сотов, сокращают летки к зимовке. В результате в улье создается здоровый микроклимат, предохраняющий его от гнилостных микробов. Если в улей заберется мышь или ящерица, непрошеного гостя пчелы зажаливают. А так как жертву выбросить из улья они не могут, то замуровывают труп прополисом – бальзамируют его, избавляя тем самым пчелиную семью от многих неприятностей.

Прополис состоит из смолы и бальзама – 50 %, воска – 30 %, эфирных масел – 10 %, пыльцы, некоторых других включений – 10 %. Богат он витаминами, микроэлементами, обладает бактерицидным действием. Различают два вида прополиса. Первый выделяется пчелами в виде бальзамического вещества при переваривании пыльцевых зерен цветков, второй пчелы приносят в улей с почек и трещин деревьев: тополя, сосны, березы, подсолнечника и некоторых трав.

В России много хвойных деревьев, березы, фруктовых садов. Поэтому недостатка в прополисе для пчел не бывает. Наоборот, отобранная из улья часть прополиса вскоре снова восполняется пчелами. На протяжении всего лета его соскабливают с ульевых рамок и потолочин, с пазов улья, с холстиков. Заготовленный прополис скатывают в комочки, заворачивают в целлофан или пергамент и помещают в плотно закрывающиеся банки из коричневого стекла или в фанерные ящики.

Цветочная пыльца

Это сложный продукт жизнедеятельности растений, незаменимый для пчел белковый корм. Пыльцевые зерна представляют собой мужские половые клетки растений, в которых заключен клад биологически активных веществ, полезных не только для пчел, самих растений, но и для человека. В пыльце содержатся белки и жиры, органические кислоты и минеральные соли, микроэлементы и витамины, биогенные стимуляторы и ферменты – более 100 питательных и лечебных веществ, в том числе полный набор незаменимых аминокислот. Сильная пчелиная семья собирает и потребляет за сезон 20–25 кг пыльцы. При недостатке ее семья плохо развивается, прекращает отстройку сотов и не дает товарного меда.

Посещая цветки энтомофильных растений, пчелы теребят пыльники тычинок, обсыпаются пыльцой, которую затем счищают с тела, сбивают в комочки и складывают в корзиночки задних ножек, формируя таким образом обножку, удобную для транспортировки в улей. Чтобы наполнить обе корзиночки, пчеле-сборщице нередко приходится посещать сотни цветков, затрачивать огромную энергию на ее доставку в улей и переработку. Собранная пчелами цветочная пыльца широко применяется в медицине, пищевой промышленности, а в некоторых странах и в животноводстве при выращивании племенного скота и птицы. Пыльца оказывает хороший лечебный эффект при малокровии у человека, особенно у детей.

Систематическое употребление пыльцы в пищу улучшает состояние здоровья, предохраняет организм от преждевременного изнашивания, повышает аппетит и работоспособность.

Включиться в сбор цветочной пыльцы пчеловоду нетрудно. Для этого нужны специальные приборы-пыльцеуловители. Подвешивают прибор на леток улья вначале без рабочей решетки, которая препятствует свободному проходу пчел в улей, сбрасывает с корзиночек обножку. Спустя два-три дня, когда пчелы привыкнут к несвойственной для них обстановке у входа в улей, рабочую решетку вставляют в прибор и начинается отбор у пчел пыльцы (обножки).

За один день в хорошую погоду от одной семьи можно получить пыльцеуловителем 100–150 г ценного продукта, за месяц – 3–4 кг. Наибольшее количество цветочной пыльцы пчелы приносят в первую половину сезона, когда семья интенсивно наращивает расплод к основному медосбору. Перед главным взятком пыльцеуловитель с улья снимают, чтобы дать возможность пчелам полностью переключиться на сбор меда.

Лучшее время для отбора пыльцы у сборщиц – 10–11 часов дня (до начала массового вылета трутней на спаривание с матками). В момент вылета они скапливаются у зарешеченного летка и мешают летной работе пчел. В утренние часы пчелы приносят в ульи больше пыльцы. Во второй половине дня они преимущественно собирают нектар.

Собранную пыльцу необходимо просушить на легком ветру в тени до тех пор, пока крупинки не отвердеют и не будут слипаться. В таком виде пыльца расфасовывается в целлофановые мешочки или стеклянные банки.

Перга

Это законсервированная пчелами цветочная пыльца. Она необходима пчелам для выращивания расплода, выделения воска и маточного молочка. Принесенную в улей цветочную пыльцу пчелы складывают в свободные ячейки сотов, утрамбовывают головой, заливают сверху свежим медом и запечатывают восковыми крышечками.

Под действием дрожжевых грибков, ферментов слюны пчел и меда цветочная пыльца, утрамбованная в восковых ячейках, подвергается молочнокислому брожению, после чего становится еще более питательной для пчел и в таком виде может долго сохраняться.

Химический состав перги близок к химическому составу пыльцы. В перге содержится больше Сахаров, в основном за счет добавленного пчелами меда, и молочной кислоты (3–4 %), образуемой в результате брожения массы. Эти компоненты обеспечивают ее консервирование и длительную сохранность. Из-за высокого содержания белков и витаминов перга используется в косметике, медицине и пищевой промышленности.

Как продукт пчеловодства перга не должна быть заплесневевшей, иметь более 3 % примесей (воска, прополиса, кусочков древесины, оболочек куколок), выше 15 % влажности. Перга должна сохранять структуру гранул, иметь сладковато-кислый медовый вкус с приятным запахом сотов и хлеба, быть по цвету коричневой с зеленоватым или желтоватым оттенком.

Пчелиный яд

Это секрет ядовитых желез, который вместе с жалом пчела использует против своих врагов и вредителей. Ужалив животное или человека, пчела вскоре погибает. Как продукт пчеловодства, пчелиный яд применяется в медицине при лечении радикулитов, ревматизма, периферической нервной системы, бронхиальной астмы, сосудистых заболеваний. Яд пчелы оказывает благотворное влияние на общее состояние организма, улучшает сон и аппетит больного. Но встречаются люди, которые пчелиного яда не переносят. Даже единичные ужаления пчел для них опасны, а запах яда, как и раздавленной пчелы, вызывает чувство отвращения и тошноту. Пчелиный яд – бесцветная, быстро высыхающая на воздухе, горькая и очень жгучая жидкость. Реакция яда кислая, удельный вес – 1,131, содержание сухого вещества – 41 %. В состав пчелиного яда входят органические соединения, свободные аминокислоты, летучие масла, ферменты, микроэлементы, целый ряд других химических веществ. Многие исследователи полагают, что состав пчелиного яда сложен и полностью пока не изучен.

beauty-women.ru

---

Смотрите также

• 
  Молоко с медом и прополисом на ночь польза и вред
• 
  Пчелиная пыльца с медом польза и вред как принимать
• 
  Зеленый чай с медом и имбирем польза и вред
• 
  Зеленый чай с медом и молоком польза и вред
• 
  Сколько меда нужно съедать в день для пользы организму
• 
  Вода с медом натощак польза и вред для похудения
• 
  Тыквенные семечки с медом польза и вред для мужчин
• 
  Хлеб с маслом и медом польза и вред
• 
  Чай с имбирем и медом польза и вред
• 
  Чай с корицей и медом польза и вред
• 
  Бутерброд с маслом и медом польза и вред