Гималайские пчелы: галлюциногенный мед и его добыча. Галлюциногенный мед

галлюциногенный мед и его добыча

Мир полон чудес, о большинстве которых многие люди не слышали и не знают. К одному из таких феноменов смело могут быть отнесены гималайские пчелы вместе с древнейшей профессией горного Непала, называемой «охотники за медом». Редкие путешественники забираются так высоко в горы и общаются с местными жителями. Еще меньше европейцев, сумевших понаблюдать за «охотой», испытать невообразимый восторг и уважение, а после рассказать об увиденном. гималайские пчелы

Гималайские пчелы: размеры и разновидности

В горах живет несколько видов этих насекомых. Примечательно, что они территориально разделены. Каждая разновидность оккупировала свой ареал и далеко за его пределы не удаляется. Особенно интересны карликовые гималайские пчелы, Apis florea. Выше километра над уровнем моря они не залетают, дом строят из одной соты, облепляющей ветвь целиком. «Урожайность» у них низкая, до килограмма меда в год, зато они являются великолепными опылителями.

Гималайские пчелы вида Apis Cerana тоже не слишком медоносны – пять кило меда с семьи. Но у них есть масса достоинств: они очень миролюбивы (колоды-ульи могут располагаться прямо в нишах стен жилых домов), не подвержены поражению клещами и хорошо защищены от атак шершней. Размеры они имеют привычные, и в Непале считаются наиболее перспективными для бортничества.

Следующий вид - Apis dorsata. Эти гималайские пчелы очень крупны, за счет чего местные порой называют их пчелиными царицами. Ульи ими строятся тоже односотовые; в каждом могу сосуществовать до сотни семей, и гнездо по весу порой достигает двух десятков килограммов. Нередко под улей пчелы занимают искусственные объекты – башни, мосты или постройки. мед гималайских пчел

Лабориоза: описание

Однако наиболее привлекательны как с точки зрения медоносности, так и по биологическим характеристикам гималайские пчелы. Это самые большие насекомые такого рода, в длину их тело достигает трех сантиметров. Окраска у лабориозы не слишком характерна для пчелы: насекомое скорее черное, с белыми полосками на брюшных сегментах. Селится этот вид пчелы лишь в гималайских долинах, занимая территории от восточного Меконга до северных районов Непала, Индии и Бутана. гималайские пчелы размеры

Крупнейшая пчела и ее поведенческие особенности

Жизнь лабориозы имеет строгое расписание. По весне пчелы поднимаются очень высоко в горы, добираясь до отметки в 4 тысячи метров. Там они оборудуют огромное гнездо, порой достигающее метра в длину и ширину. Здесь же они роятся и собирают ценный продукт, причем мед гималайских пчел этой разновидности «складируется» только в одном углу их жилища. Его с улья набирается до 60 килограммов. В конце лета пчелы сворачивают свою деятельность и спускаются в долины, на высоту от километра до полутора над уровнем моря. Здесь они и зимуют, образуя целых живые грозди, но не строя сот и снижая активность до минимума.

«Безумный мед»

Чем славятся самые большие гималайские пчелы - галлюциногенный мед. Его не купишь в ближайшем супермаркете, да и стоит он очень дорого. Особые свойства продукта объясняются тем, что только высокогорные лабориозы имеют возможность собирать нектар с цветов рододендрона. Целый ряд разновидностей этого растения при цветении выделяет андромедотоксин. В больших количествах он ядовит для людей.

Мед, собранных с рододендронов, получает очень сильные свойства. Он считается рекреационным наркотиком и сильнейшим галлюциногеном. Однако одновременно он обладает и лечебными качествами, успешно помогающими в борьбе с диабетом, гипертонией и другими серьезными заболеваниями. Разумеется, принимать «безумный мед» можно только в очень малых дозах. Превышение их может привести к смерти.

В небольших количествах медок дает опьянение, чувство расслабления, легкого головокружения и приподнятости.

Рододендроны цветут не круглогодично, и галлюциногенный мед гималайских пчел получает свои свойства только при весеннем сборе. Мед, собранный в конце лета, вкусен и полезен, но безумия с собой не несет. гималайские пчелы галлюциногенный мед

Охота за медом

В горах Непала есть народность, называемая гурунг. Основная профессия мужчин этого племени – охота за диким медом. Все они являются великолепными альпинистами, и для гурунгов это не спорт, а жизненная необходимость.

К охоте дети приобщаются с раннего возраста. Поначалу они лишь собирают пахучие травы и крапиву по дороге к местам, где слепили свои соты гималайские пчелы. Став чуть старше, мальчики вместе с женщинами подбирают гнезда, сорвавшиеся со скал и упущенные мужчинами.

Идти приходится за десятки километров. С собой охотники за медом несут бамбуковые корзины для добычи; в одну такую емкость можно поместить около двух центнеров меда. Помимо того, в профессиональное снаряжение входят километровые лестницы и самодельная страховка, а также сетки для защиты лица от укусов разозленных пчел.

Внизу разводятся дымные костры. Когда интенсивность пчелиных атак падает, охотник поднимается вверх на огромную высоту. Сидя на бамбуковой лестнице, одной рукой гурунг удерживает корзину, а другой срезает соты. Забираются и пустые секторы – охотникам в хозяйстве необходим воск, да и на продажу его берут охотно. и галлюциногенный мед гималайских пчел

Угасание традиций

Неповторимый образ жизни гурунгов потихоньку умирает. Пчелы-лабориозы с каждым годом снижаются в численности: сказывается изменение климата и истребление высокогорных плантаций рододендронов. Сильно подкосило популярность охоты за медом и поощряемое правительством домашнее разведение пчел. Все меньше молодежи интересуется столь опасной профессией. Да и лечебные свойства «безумного меда» настолько заинтересовало фармацевтические компании, что права на «сбор урожая» передаются подрядчикам. Не упускают своего и туристические фирмы, организующие «охоту за медом» для дилетантов, что приводит к истощению и истреблению пчелиных колоний. По прогнозам, еще десятилетие максимум – и в мире не останется ни гигантских медоносных пчел, ни «красного меда», ни охотников за ним.

fb.ru

Охота за галлюциногенным мёдом в Непале

Twice each year, the bravest men among the Gurung villagers of Talo Chipla suit up in makeshift protective gear, like the netted hats worn above, for a traditional hallucinogenic honey hunt. All photos by Igor Kropotov

Дважды в год самые смелые мужчины из народности гурунг, живущие в деревне Тало Чипла, облачаются в самодельное защитное снаряжение вроде сетчатых шляп, как на фото выше, для традиционной охоты за галлюциногенным мёдом. Автор всех фото – Игорь Кропотов

Эту историю можно найти в нашем сентябрськом выпуске журнала VICE. Вы можете подписаться ЗДЕСЬ.

Каждый год в Непале вот уже много веков представители этнической группы гурунг спускаются по склонам обрывов среди роев пчёл для сбора дикого мёда, ставя при этом на кон свою жизнь. Это не простой мёд и не простые пчёлы: непальская Apisdorsatalaboriosa – самая крупная медоносная пчела в мире, а на склонах Гималаев её нектар обладает, ни много ни мало, галлюциногенными свойствами. Эти эффекты фиксируются документально с 401 г. до н.э., когда греческие солдаты, проходившие по современной Турции у Чёрного моря, наслаждались похожим мёдом и ослабели от опьянения, и по сей день. Я слышал ряд увлекательных, но невразумительных историй об этом обычае, а также видел потрясающие фото и видео с предыдущих вылазок за мёдом. Заинтригованный этой древней культурой и таинственными психоделическими эффектами мёда, прошлой весной я присоединился к гурунгам на время их вылазки.

На дорогу из Катманду в деревню Тало Чипла у подножья гималайской горной цепи Аннапурна, где местные жители встретили меня цветочными гирляндами и оранжевым буддистским молитвенным шарфом, мне потребовалось без малого два дня. Гурунги знают, что этот мёд – мощное лекарство, облегчающее боли в суставах, а в небольших дозах он также вызывает лёгкий кайф. Поглощение мёда в более крупных дозах может довести до мучительного прихода в холодном поту с галлюцинациями, рвотой и диареей, который может продолжаться более суток.

Сейчас очень много говорят о депопуляции пчёл в мировом масштабе, а её последствия для окружающей среды недавно стали беспокоить специалистов по охране окружающей среды из разных стран. Данных по нынешним популяциям этих гималайских пчёл немного, но вопреки последнему из государственных исследований, показавшему незначительное сокращение популяции, мужчины и женщины в Тало Чипла говорили мне, что местные популяции пчёл на самом деле процветают, так что поиски их мёда продолжаются и происходят раз в полгода – один раз поздней осенью и один раз поздней весной. Гурунгская традиция сбора мёда играет главную роль в культурной идентичности жителей этого региона, и меня тепло встретили по прибытии.

«Поначалу мне очень страшно спускаться по лестнице, – сказал мне Тулси Гурунг, один из собирателей мёда в этом году. – Но при виде ульев я наполняюсь силой и становлюсь бесстрашным».

Рододендрон – национальный цветок Непала, а его пыльца, которую собирают эти гигантские пчёлы, содержит химическое вещество грайанотоксин, которое может передавать свои наркотические свойства их мёду. Весной эти розовые цветы усеивают склоны на высотах, недоступных для одомашненных медоносных пчёл, так что для сбора мёда, содержащего грайанотоксин, у местных есть один вариант: карабкаться по отвесным скалам. Управлять количеством рододендроновой пыльцы, употребляемой пчёлами, невозможно, поэтому крепость наркотического мёда меняется от сезона к сезону. Тем не менее, сбор урожая продолжается из года в год с приходом весны и осени, как это было веками. Для гурунгов в охоте за мёдом, судя по всему, в равной степени важны сам мёд и передача традиции.

Большая часть жителей деревни – из семей, не одно поколение проживших за счёт сельского хозяйства, однако ныне многие в Тало Чипла работают на техническом обслуживании установленной поблизости плотины гидроэлектростанции. Каждый год из деревень выезжает на работу за границу всё больше непальцев, и охота за мёдом стала для деревенских жителей способом поддержания связи с предками.

«Охотниками за мёдом могут быть лишь те, кто могут управлять своими страхами и оставаться решительными перед лицом смерти», – заявил Баис Бахадур Гурунг (все деревенские жители в этом регионе носят фамилию Гурунг), 65-летний глава района. Эта роль подразумевает большой риск, но ей сопутствуют столь же значительные уважение и почёт. Многие из старших охотников в Тало Чипла сегодня уже не собирают мёд, однако деревенские верят в подрастающее поколение. «У стариков, может быть, и опыт, – объяснил Баис Бахадур, – зато у молодых есть мужество».

Охотники высыпают ульи и соты, сбитые со скал, из корзин на брезент. После удаления пчёл мёд процеживают и распределяют по контейнерам, после чего он готов к употреблению.

В ночь перед вылазкой я лежал у себя в палатке, думая о пчёлах. Их ульи – огромные диски, размером с кофейные столики, и они свисают со скал колониями по 50 с лишним штук. Я погрузился в сон, представляя себе, как мне в пищевод роями влетают пчёлы и устраивают улей в моей выдолбленной грудной полости.

На следующее утро я осушил чашку растворимого кофе и прошёл дальше в джунгли вместе с деревенскими, прошагав час. Мы собрались в маленькой нейлоновой кемпинговой палатке, чтобы позавтракать курицей и супом из лягушачьих лапок на удачу. Мы ели, а с шеста у нас над головами свисала связка мёртвых лягушек. Человек 30 собирателей мёда одеты в то защитное снаряжение, которое они смогли найти. Несмотря на жару, на некоторых были зимние пальто, закрывавшие предплечья; некоторые покрыли головы, обернув москитной сеткой пластмассовые строительные шлемы, и убрали сетку с лица бамбуковыми клювами.

По моему разумению, древний способ сбора мёда так же подвержен импровизации, как и одежда собирателя. Я потихоньку наблюдал, а тем временем мужчины прикрепили огромную лестницу, сделанную из пучков бамбука с деревянными перекладинами, к стволу дерева на вершине утёса. Внизу двое зажгли большой костёр из свежесрубленного дерева и зелёных листьев, испускавших облачка дыма, которые наполнили ульи и ослабили пчёл. Гурунги группами по двое или трое спустились по лестнице. Другие с помощью каната спустили деревянную корзину, устланную пластиком, свесив их ниже ульев. Затем собиратели один за другим пытались снимать ульи с поверхности склона, сбивая куски сот в подвешенную корзину под собой. Почти половина ульев прожужжала мимо корзин и взорвалась, разбившись о каменистые скалы внизу.

К несчастью в былые годы та же судьба постигала некоторых собирателей. «Тридцать лет назад, когда один из собирателей висел на верёвке, лестница загорелась от костра внизу, – вспомнил Яочо Гурунг, один из старейшин деревни. – Этот человек сорвался с утёса, а его тело разбилось о камни реки».

В этом году собиратели вернулись благополучно, однако трагические истории никуда не деваются. «Поначалу мне очень страшно спускаться по лестнице, – рассказал мне Тулси Гурунг, один из собирателей мёда в этом году. – Но при виде ульев я наполняюсь силой и становлюсь бесстрашным».

Может, они и бесстрашны, однако эти смельчаки не уходят целыми и невредимыми. Когда гурунги вернулись с утёса, руки у них распухли от пчелиных укусов и выглядели так, как будто их надули насосами. Однако сказать то же самое об их самомнении было нельзя: сбор мёда – это не фаллометрия, и мужчины были скромны и беспристрастны в своей победе.

Гурунги в основном используют мёд, который собирают, в качестве подсластителя или лёгкого обезболивающего, притупляющего боли от сельскохозяйственной работы и слегка меняющего настроение. Однако не так давно по всей северо-восточной Азии для этого нектара открылся крупный рынок. Покупатели есть в Китае, Японии, Южной Корее, а также Северной Корее (у непальских маоистов крепкие политические связи с Корейской народно-демократической республикой), где считается, что мёд улучшает эрекцию.

Выбравшись обратно на утёс, мужчины перебрали корзины сот голыми руками. Я смотрел, как охотники палками продавливали свою мешанину из воска, мёда и полумёртвых пчёл сквозь бамбуковый фильтр в большой котёл. Дикий гималайский мёд темнее и течёт медленнее, чем мёд, который дают домашние пчёлы, а глотая дозу, которую мне предложили, я ощущал в горле покалывание. Я съел две чайные ложки, столько, сколько рекомендуют собиратели мёда, и где-то спустя 15 минут я начал ощущать кайф словно от травки. Мне казалось, будто моё тело охлаждается, начиная с затылка, вниз по торсу. В животе обосновалось глубокое ощущение ледяного жара и продлилось несколько часов. Мёд был вкусный, и хотя несколько человек из группы собирателе мёда потеряли сознание от переедания, обильной рвотой или взрывной диареей, о которых меня предупреждали, не мучился никто. Примерно 20 минут спустя, всё ещё слегка упоротые, мы вернулись в деревню вместе с добычей на праздник.

Когда мы пришли, остальные жители деревни ждали, искренне желая послушать о вылазке. Они принесли в жертву курицу, которую мы съели с дхал бхат (супом из риса и чечевицы), и исполнили традиционные танцы, подогреваемые нескончаемыми стаканами местного самогона, который называется ракси. Гуляли мы до поздней ночи.

На следующее утро я был слегка опьянён днём возбуждения и ночью кутежа. Собирателям мёда пришлось поработать над распределением мёда между собой и остальными местными жителями. Те, кто пришёл на подмогу из других деревень, попросили небольшую добавку для стареющих родителей, чтобы лечить боли от артрита. С каждым годом из деревни уходит всё больше мёда – почти всё добытое на одной недавней вылазке продали японцу, который привёз мёд к себе на родину.

Когда сбор в этом сезоне подошёл к концу, некоторые жители деревни, с которыми я пообщался, заявили, что боятся, что силы модернизации могут угрожать традициям гурунгских собирателей мёда, как они угрожают сокращающимся популяциям медоносных пчёл во всём мире. Суреш Гурунг, который в свои 19 лет является самым младшим собирателем мёда деревни, к ним не относится. «Те, кто предан, останутся или вернутся, – сказал он. – Наша культура будет жить ещё много лет».

www.vice.com

Гималайские пчелы, а также особенности их меда

Много интересных и не до конца неизученных мест и явлений остается на планете. Одними из удивительных существ современности являются гималайские пчелы, а также особенности их меда. Чем же они отличаются от других видов пчел?

Взгляд в историю

Тысячи лет местная народность предгория Гималаев занимается необычным промыслом – экстремальным бортничеством. Они поднимаются высоко в горы по отвесным скалам, рискуя своей жизнью, чтобы добыть мед гималайских пчел. Это лакомство настолько нравится местным жителям, что они запечатлели его на наскальных рисунках.

Свойствами этого меда пользовались также греческие и римские солдаты, идя на сражения. В древних книгах запечатлено, насколько бесстрашными становились они, отведав небольшое количество медка.

В настоящее время лишь немногие аборигены продолжают этот опасный вид деятельности. Ради чего? Давайте разберемся.

Особенности гималайских пчел

Непал – страна, в которой растет множество разновидностей растений. Обилие цветущей флоры и чистый горный воздух позволили пчелам эволюционировать до приличных размеров. Например, один из видов, Apis laboriosa, достигает в ширине крыльев размера до 2 см и длиной до 3 см! Внешних вид насекомых необычен.

Тельце черного цвета украшено белыми полосками. Ульи «королевских» пчел под стать хозяевам: площадь каждого из них до 2 м2. Плод работы этих гигантских пчел и завлекает туристов со всего мира.

Сбор урожая происходит два раза в год, весной и осенью. Осенний мед не обладает уникальностью. Но для сбора весеннего собираются целые экспедиции. Дело в том, что именно весной цветет особый вид растения, рододендрон, из ядовитой пыльцы которого пчелы делают известный всему миру гималайский мед.

Слава гималайского меда

Европейские путешественники – частые гости в Катманду. Пообщавшись с местными жителями, они узнают дорогу в горы. Путь займет около двух дней. У подножия Гималаев много поселений и деревень, где вас тепло встретят. С древних времен народным промыслом является бортничество, то есть сбор меда.

Сейчас выведены домашние виды гималайских пчел, добыча меда которых не представляет опасности. Свои дома эти пчелы строят прямо в фундаменте зданий. Поэтому людям не нужно далеко ходить, чтобы отведать сладкий десерт, тем более что медоносные пчелы производят до 20 кг с улья в год.

Но до сих пор есть те, кто поддерживает древнюю традицию добычи дикого горного меда. «Красный» медок не купишь просто так, поэтому путешественники-экстремалы отправляются в горы вместе с местными.

Как происходит добыча?

Мало что изменилось за сотни лет в этом экстремальном промысле. На добычу весной отправляются целыми семьями. Женщины и дети по пути собирают цветы и листья, а мужчины и их старшие сыновья несут самодельное альпинистское снаряжение. Из защиты от укусов пчел у них только сетчатые шляпы. Добыча дикого меда издревле считается исключительно мужским делом, так как несет в себе большую опасность для жизни.

Сбор меда

Подойдя к скале, на которой расположен улей королевских пчел, женщины разводят большой костер из собранных трав. Дым от костра распугивает пчел, и мужчины могут спокойно подниматься вверх. Им предстоит преодолеть несколько сотен метров, чтобы добраться до жилища Apis laboriosa. С помощью длинный копий дикари аккуратно снимают ульи и вынимают из них соты. Собранные соты складываются в корзинки, прикрепленные к поясу.

После успешной добычи, охотники спускают с гор к своим семьям и угощают их сладким лакомством.

Интересные свойства гималайского меда

Недаром люди рискуют своей жизнью, чтобы создать запасы гималайского меда. Для чего он применяется?

Осенний сорт обладает следующими свойствами:

нормализует артериальное давление;
снижает уровень холестерина;
борется с сахарным диабетом;
укрепляет иммунитет;
повышает потенцию.

Дополнительная характеристика имеется у весеннего меда. Как уже было сказано, для его производства гималайские пчелы используют пыльцу рододендрона, содержащую андромедотоксин и гайанотоксин. Эти вещества в больших количествах являются сильнодействующим ядом, употребление которого смертельно. Но если съесть немного, то человек ощутит состояние измененного сознания и даже галлюцинации.

Так как указывать пчелам, сколько пыльцы они должны собрать, невозможно, то концентрация токсического вещества из года в год разная.

В свободной продаже весенний мед не купишь, а те, кто добыл его сам, вряд ли пожелают с ним расстаться.

Почему исчезают традиции?

Местная народность, гурунги, уже не так активно занимается опасным промыслом. Сложно найти добровольца, который решится отправиться с вами на вершину гор. Дохода это не приносит, а рисковать своей жизнью просто так никто не собирается. Многие молодые люди уезжают из далеких поселений в столицу или на ближайшую гидроэлектростанцию на заработки.

Также из-за развития культурного бортничества стало возможным добывать сладости совершенно безопасно. Домашние виды пчел производят большее количество меда, их разведение удобно и приносит прибыль.

Королевские гималайские пчелы скоро станут редким видом насекомых. Поэтому всемирная организация защиты животных планирует вовсе запретить уничтожение их ульев для восстановления численности популяции. Добыча их меда является прерогативой фармацевтических компаний, использующих его для производства медикаментов и биологических добавок.

Как употреблять гималайский мед?

В целом употребление простого непальского меда не отличается от привычного нам. В день не стоит есть больше 50 грамм, чтобы не навредить здоровью. Всё полезно в меру.

Рецепт употребления галлюциногенного меда, как и он сам, держится в строжайшем секрете. Выведать его вы можете, отправившись в Непал самостоятельно. Туристический сезон захватывает конец сбора весеннего меда, и вы можете успеть увидеть это воочию. Известно лишь то, что в небольших количествах он вызывает легкий дурман, а если превысить допустимую дозу, то тяжелое наркотическое опьянение и мучительную смерть.

Видео: гималайские пчелы.

В заключение

Правда это или вымысел – решать, конечно, вам. Слухи о галлюциногенных свойствах непальского меда распространились по всему миру, а для этого должны быть весомые основания.

Отправляйтесь в путешествие в Непал, и вам откроются все тайны загадочного меда.

vmirepchel.ru

галлюциногенный мед и его добыча

Новости и общество 12 сентября 2016